Комендант ковно григорьев. Из личных воспоминаний полковника григорьева. «Русская командировка» генерал-полковника Безелера

В этом очерке Олег Малашенко пробует в одиночку преодолеть силу, перед которой вот уже 95 лет не может устоять никто…

МРАЧНАЯ ТАЙНА КРЕПОСТИ КОВНО
С 19 по 26 сентября 1915 года в Минске прошел суд. Двинский военно-окружной особого присутствия. Другим словом – трибунал! Судили Владимира Николаевича Григорьева, трижды кавалера самой высокой награды Российской империи – ордена Св.Владимира 2-й, 3-й и 4-й степени (с бантом), героя Шипки, выпускника Казанского пехотного юнкерского училища и Николаевской академии Генерального штаба Российской империи, бывшего начальника штаба Варшавской крепости, бывшего коменданта Огановской крепости, бывшего коменданта Севастопольской крепости, а с июля 1909 года коменданта крепости Ковно, генерала от кавалерии. Приговор трибунала гласил:
«По всем изложенным соображениям и на основании высшей меры… особое присутствие Двинского военно-окружного суда постановило: подсудимого, бывшего коменданта Ковенской крепости генерала от кавалерии В. Н. Григорьева, как признанного виновным в противозаконном бездействии власти, выразившемся в неучинении должных распоряжений к приведению крепости в оборонительное положение и в самовольном оставлении во время боя крепости, не вызывавшемся исполнением долга службы, при уменьшающих вину его обстоятельствах, по лишению воинского знания, чинов, орденов, знаков и медалей, дворянства и всех прав состояния исключить из военной службы и сослать в каторжные работы на 15 лет с последствиями».
Приговор утверждаю, 8 октября 1915 г. гор. Минск. Генерал от инфантерии Эверт».

До 5 марта1918 года Владимир Николаевич Григорьев находился в тюрьме г. Орла, откуда был выпущен вместе с другими арестованными при освобождении тюрьмы по случаю Октябрьской революции, но в тот же день снова задержан. Оказался в питерской тюрьме «Кресты». 1 мая1918 года был освобожден по амнистии вместе с бывшим военным министром Сухомлиновым. Дальнейшая судьба «трижды героя Российской империи» генерала Владимира Николаевича Григорьева неизвестна.
В этой связи приведу некоторые косвенные и прямые «письмена» характеризующие действия В.Н. Григорьева отечественных авторов. Подчеркну: ни у немецких, ни у французских, ни у английских ничего подобного нет.
Вот косвенное:
« Доверие к крепостям было подорвано... На русских крепостях (Ковна, Новогеоргиевск) влияние морального фактора сказалось в еще большей степени; к тому же здесь были налицо плохие качества командования в лице комендантов этих крепостей. Эти два фактора были решающими…»
Тебе понятно читатель?! Повторяю для большего запоминания! Позорная сдача этих крепостей была обусловлена лишь двумя факторами: полным отсутствием боевого духа солдат их гарнизонов и полной военной бездарностью комендантов.
А вот именитые сведения:
«Под салюты немецких фугасов 5 августа сдано было Ковно (комендант Ковенской крепости генерал Григорьев сбежал)» Лауреат Нобелевской премии А.И. Солженицын.
«При освобождении из тюрьмы получили свободу и все уголовные. Среди них был и генерал Григорьев, предатель крепости Ковно». Лауреат Нобелевской премии А.И. Солженицын.
«Комендант крепости Ковно генерал В.Н. Григорьев бежал от вверенных ему войск и 5 августа крепость сдал». Выдающийся советский историк А.М. Зайнчковский.
«Комендант крепости Ковно Григорьев проявил малодушие и 5 августа сдал крепость немцам». Блистательный современный белорусский военный историк В.В. Бешанов.
«Генерал крепости Ковно попросту сбежал из своей крепости» Известный современный российский историк А. Алексеев, журнал «Русский спецназ».
«9 августа (так в документе. О.М.) комендант крепости Ковно Григорьев без сопротивления (так в документе. О.М.) сдал крепость врагу». Из Комментариев к сборнику карт по I мировой войне.
«22 августа пала крепость Ковно, брошенная бежавшими в тыл генералами Меллером и Григорьевым». Известный советский писатель и историк М. Касвинов.
А вот сведения лишь из двух кандидатских диссертаций наших ученых.
Первое:
«На наш взгляд, поражение крепости в столь быстрые сроки произошло из-за слабого, плохо подготовленного гарнизона, и неумелых, подчас преступных действий командования крепости в лице коменданта Григорьева и его штаба. Если бы не действия Григорьева, гарнизон крепости мог бы удерживать свои позиции еще 2-3 месяца».

Второе:
« В этом поражении во многом виноват комендант крепости, генерал Григорьев, который позорно бежал, когда его войска еще пытались построить оборону вокруг VI форта. Увы, история не сохранила имена отважных солдат и офицеров, сражавшихся в I, II и III фортах до последней возможности (да сохранила, сохранила! О.М.) К великому сожалению, в историю «попал» только трус - генерал Григорьев».
А вот устные сведения.
Много раз мне приходилось бывать в Каунасе. Музей «9-й форт» -- одна из главных достопримечательностей этого прекрасного города, знаменитый когда-то на весь Советский Союз. В день его посещало до двухсот экскурсий, то есть до 6 тысяч человек. Если прибавить неорганизованных туристов, которые всегда примыкают к организованным и слушают экскурсоводов, то будет все 8 тысяч. В месяц -- до 250 000 тысяч. В год – до 3 миллионов человек. Каждая экскурсия начиналась у входа в первый каземат. Не знаю, как сейчас, но в 70-80-е годы именно здесь буквально все каунасские гиды говорили так:
--Уважаемые туристы, мы находимся у входа в 9-й форт. Всего вокруг нашего города царским правительством было построено 12 фортов. Вся эта мощь называлась в те годы Ковенской крепостью. Это была первоклассная крепость! Но в I мировую войну она не сыграла ровно никакой военной роли. Она была трусливо, бездарно и без единого выстрела сдана германским войскам ее комендантом, царским генералом Григорьевым.

Экскурсоводы в те времена были более свободными людьми, чем, например, ученые или журналисты, КГБ особого внимания на них не обращал. В ходе экскурсий они часто позволяли себе отступать от канонов, придавать некоторым событиям не официальные оттенки. И для меня по сей день загадка, почему именно в этом месте эти умные парни и девушки строго следовали букве и духу пособий методических отделов своих экскурсионных бюро, а также текстам сотен туристических справочников. Если принять во внимание блестящие ораторские способности каунасских экскурсоводов, впечатляющие голосовые данные, располагающий внешний вид и высокую образованность – можно без всяких усилий представить себе эффект от такого вступления. Москвичи, ленинградцы, новосибирцы, куйбышевцы, киевляне, жители сотен других городов СССР на примере генерала Григорьева получали еще одно подтверждение, что более бездарных генералов, чем российские генералы I мировой войны история человечества не знала. Они согласительно кивали: мол, да, поведение коменданта крепости Ковно, является образцом русской военной тупости. А потом вся эта информация липкой смолой расползалась по стране...
Дабы уразуметь, что к чему, нам нужно сначала определить, зачем эта (и другие русские крепости) крепости строились в 300-400 верстах от западных границ Российской империи. А поскольку найти ответ очень трудно, его не дает ни один историк той войны, вынужден отвечать за них.
Крепости эти строились только на случай возможного нападения Германской империи на Российскую империю и служили прикрытием крупных промышленных центров России на случай именно такой, а не какой-то другой войны. Военными планами российского Главного и Генерального штабов предполагалось встретить возможное нападение немцев глухой обороной и завершить – понуждением к миру без ввода русских войск на территорию Германии.

Буду рад, если кто-то критиков меня опровергнет!
Однако к великому несчастью народов Германии и России начальный период войны на Западном театре военных действий произошел с точностью наоборот. Российские армии, в соответствии с пунктами российско-французского договора 1892 года, первыми совершили вторжение на территорию Германии. При этом народ страны Гоголя никак не мог предположить, что народ страны Гегеля в 1914-м году не только выстоит, но и пойдет в наступление, и что германскую армию при этом уже не встретит, как задумывалось при строительстве этих крепостей, свежая и хорошо подготовленная армия России.
Мрачная тайна крепости Ковно заключается в потрясающе трагической судьбе ее коменданта Владимира Николаевича Григорьева, в клевете, которая сопровождает эту судьбу вот уже 95 лет, а также забрызганных помоями, героических бойцах его гарнизона.
Так что же случилось с этой крепостью и ее комендантом?!
А вот что!
14 июля 1915 года в Риго-Шавельской операции столкнулись части двух армий: Неманской германской под командованием генерала Отто фон Белова и 5-й российской под командованием Павла Адамовича Плеве. Северный и южный фланги Неманской начали движение на окружение русской 5-й. Один из ударов, который предполагался немцами, был удар на Вильно в обход крепости Ковно с севера. 25 июля, благодаря действиям П.А. Плеве Риго-Шавельская закончилась срывом немецкого плана, 5-я сумела отскочить и не попала в окружение. Правда, немцами был захвачен Паневежис, крайне важный город для дальнейшего наступления. Немецкая армия Отто фон Белова приостановилась перед практически не защищенным стыком 5-й и 10-й русских армий. Знаменитая Баварская конница уже чистила своих породистых коней, чтобы совершить свой блистательный Свенцянский прорыв! Только вот теперь обойти крепость Ковно стороной немцам было не суждено. Белов знал, что здесь сконцентрирован 90-тысячный гарнизон и 21 июля приказал 10-й германской К. Литцмана ликвидировать его.
А крепость уже была брошена на произвол военной судьбы, самой жестокой и беспощадной из всех возможных судеб! К этому дню командующий русской 5-й Павел Плеве, прямой начальник Григорьева, о крепости забыл, не до крепости ему было…
А теперь отвлечемся, читатель!
С 30-х годов ХХ века весь интеллектуальный мир Европы и Америки стоял на ушах от ворвавшейся тогда в него философии экзистенциализма. Сартр, Камю, Хайдегер, Ясперс, Габриэль Марсель, Бубер, Бердяев, Шестов, Василь Быков писали об основных проявлениях человеческого существования: о заботе, совести, решимости, борьбе, страдании, смерти на… пограничных стадиях, когда человек стоит сам перед собой и не перед кем больше, «когда даже Бога нет», и свободно выбирает, как поступить перед накладывающейся лично на него ответственностью за все происходящее вокруг.
Запомнив это, перенесемся теперь в 23 июля1915 года в штаб крепости и незаметно постоим за спиной Владимира Николаевича.
Он сидит за столом и поочередно читает два противоположных по содержанию приказа. В случае невыполнения – оба грозят позором военного трибунала. Приказы были вручены Григорьеву почти одновременно. Он – перед той самой экзистенциальной проблемой личного выбора: какой из этих двух приказов выполнять?
Под первым подпись Верховного главнокомандующего Российской армией Николая Николаевича, Великого князя. Это приказ Ставки командующему 5-й русской армии Павлу Плеве, а, следовательно, и коменданту крепости Ковно Владимиру Григорьеву. Он озаглавлен «НИ ШАГУ НАЗАД!» В двух словах -- все его содержание. Второй приказ отдан Павлом Плеве, повторяю: прямым начальником Григорьева. Содержание второго зачеркивает содержание первого. Павел Адамович приказывает войскам 5-й армии отступить виду опасности полного окружения армии.
Отступить, или принять сражение?! Каково?!
Григорьев мог отступить к Вильно. Отступил бы – имел бы все основания помахать перед членами трибунала приказом уже отступившего Павла Плеве, которого позже не только не подвергли суду по законам военного времени, но даже назначили командующим войсками фронта.
А если не отступить, как удержаться?!
Разведка уже доложила, что фон Белов готовится двинуть на крепость всю 10-ю армию Карла Литцмана. У нее многоопытные кадровые войска, прошедшие горнило Восточно-Прусской и Августовской операций: два корпуса, семь дивизий, из которых 3-я -- гвардейская, четыре бригады и один полк. Артиллерии в 12 раз больше. Вчера из Гродно сообщили, что на подъезде -- три «Большие Берты». Эти чудовища бьют на дальность 14 километров 1000-килограммовыми снарядами. И снарядов у них с избытком. Здесь будет ад. Они же начнут лупить «по площадям», а не прицельно, сметут с лица земли все, любой бетон превратят в пыль, все будет перемешано, стрелки перестанут различать, где свои, где чужие. Что этому противопоставить? Ковно, не Севастополь. Тут не первоклассная крепость. Денег на ее реконструкцию и укрепление ни копейки не давали! 1-й, 2-й, и 3-й форты – кирпичные. 7,8, 9-й и 10-й не достроены. 11-й и 12-й – в геодезической разметке. Более или менее оборудованы лишь три 4-й, 5-й и 6-й. А удерживать надо будет все. И гарнизон второразрядный. Правильно сказал генерал Лемке: «Владимир Николаевич, в Ставке все прекрасно осознают, что крепость падет в течение суток, поэтому вам никогда не дадут хороших войск, не тратьте сил на уговоры. Великий князь Николай Николаевич почти созрел отдать приказ на эвакуацию имущества и боезапаса».
Да, в составе гарнизона крепости тогда была всего одна боеспособная часть -- полк стрелковой школы. Остальные назвать полноценными, то есть предназначенными для крепостной обороны было нельзя.
Сколько сможет держать оборону сборная пограничная дивизия под артобстрелом -- максимум 3 часа, если… не будет сметена артиллерией. А пять полков 104-ой пехотной дивизии? Они же, кроме окопов, ничего другого не видели. Три бригады охраны, четыре запасных батальона, морской батальон можно лишь символически принять во внимание. Ну, от силы двое суток, продержатся артбатареи стрелковой школы, сибирцев да крепостной охраны. Каунасская добровольная рабочая дружина, инженерные, автомобильные и жандармские части – даже принимать во внимание не стоит! А если положить на эту чашу весов, что некоторые части прибыли в крепость только 5-6 июля и для войны в казематах непригодны?! А что делать с теми, которые прибудут 25 июля, в день, когда немцы, возможно, начнут штурм? С ходу бросать в бой? Это же гарантированная гибель! «Господи Всевышний, Ваше Величество, Господи! Что делать, подскажи!»
Он закурил папиросу и подошел к карте. Восточнее Ковно -- лишь конные отряды Казнакова и Тулина. Нет, если дать приказ на отход, то немцы ударят и от Ковно и от Паневежиса на Свенцяны, обойдут Вильно и через неделю-полторы очутятся около Пскова и Смоленска. Рухнет весь Северо-западный фронт! А если продержаться хотя бы трое суток? Плеве у Двинска окопается, толковый командующий! Радкевич, в Гродно, придет в себя, тоже мозговитый. А Смирнов, а Рузский… Если задержать Литцмана, остановится Белов около какой-нибудь задрипанной Сморгони, обязательно остановится!.. Господи, какого рожна мы влезли в эту войну? Турок нам было мало?! В 1870-м схлестнулись немцы с французами точно также, но ведь без нас прекрасно обошлись. Пусть бы и сейчас обходились, если кровушки избыток…
Он отбросил папиросу. Решено! В форты -- артиллеристов, прислугу и санитаров. В санитары добавить еще 5 тысяч человек. Ничего, марлю в кровь макать, да руки отбитые от туловищ отрывать – не велика наука. Госпитали подготовить к эвакуации. Остальных – в первый и второй пределы перед фортами. Сел вновь к столу и принялся набрасывать приказ № 116:
«По бывшим уже здесь в крепостной борьбе примерам можно утвердительно сказать, что вся сила заключается в начальниках-офицерах и командирах. Если в офицерах погас долг перед присягой, царем и родиной, то кому такие нужны? Кто покажет пример нижним чинам? Кто ими будет руководить? Удирать с поля сражения подло, преступно. Стыдно г-дам офицерам заботиться о своей шкуре, когда царь и родина видят в них оплот нашей богатырской армии. Подумайте об этом все, г-да офицеры и начальники, и докажите, что не в спасении нашей шкуры дело, а в том высоком и великом, что называется родиной».

24 июля в полукруг Ковно с южной стороны заняла позиции 10-я германская. Перед ней – передовые пределы и форты №№1,2,3,4, 5. За ними – Неман и Вилия (Нерис), мосты, Каунас. За Каунасом и реками – остальные форты…
Утром 25 июля 1915 года генерал-полковник от кавалерии Владимир Николаевич Григорьев и его гарнизон начал делать невозможное. Это «невозможное» длилось много дольше, чем могла вынести человеческая психика. Днем и ночью -- 12 жутких суток. С 25 июля по 5 августа, под почти неумолкающим артобстрелом продолжалась оборона собственно фортов крепости.
ХРОНИКА ОБОРОНЫ
25 июля 1915 года. 1-й день обороны. Первые попытки взять крепость 10-й германской. Немецкая гвардейская пехота атаковала ее трижды, но была отбита артиллерийским и ружейным огнем.
В этот же день к крепости была доставлена первая «Большая Берта»…
26 июля 1915 года. 2-й день обороны. Около первого часа немцы открыли ураганный огонь по правому флангу первой линии обороны. В 3 часа гвардейцы вновь пошли на штурм передовых позиций. Штурм не удался. К 4 часам утра защитники крепости отбросили немцев контрогнем. За гвардейцами осталась лишь одна высота. Но к 5 часам утра бойцы 498-й крепостной дружины ополченцев выбили их и оттуда.
С 10 часов утра и до 20.00. немцы громили своей артиллерией весь фронт первой линии крепостной обороны. Снесли с лица земли верхние строения кирпичного форта № 3, разрушили снарядами окопы, штурмом заняли позицию у фольварка Дыграс, оттуда вошли во фланг и тыл крепостной позиции у фольварка Доминиканос. Но резервами, переброшенными штабом крепости с других линий обороны, были вновь отброшены к Дыграсу. В этот же день по крепости заработала первая «Большая Берта»…
27 июля,3 день обороны. Отряд полковника Зеленского, около 500 бойцов 2-й и 7-й Ковенских добровольных рабочих дружин, 2 сотни пограничников и рота моряков, находясь под перекрестным огнем, чтобы избежать обхода, ползком и перебежками отошел на новую позицию. Однако, на рассвете, в 4 час утра, вернулся и в страшном рукопашном окопном бою, выбил оттуда немецкую пехоту. В живых осталось 72 человека...
Верховный Главнокомандующий великий князь Николай Николаевич телеграфирует коменданту Григорьеву:
« Передайте доблестному гарнизону мою горячую благодарность за отбитие штурма. Уверен, что гарнизон крепости с честью будет отстаивать ее и с помощью Божией отразит все штурмы. Твердо на вас надеюсь, что вы проявите необходимую твердость, спокойствие и энергию и, когда нужно, личным примером будете поддерживать в войсках гарнизона геройский дух.
Ген.адьютант Николай
Дошел ли этот документ до Григорьева неизвестно.
Полдень. 27 июля 1915 г. 508-я крепостная дружина в атаке выбила немцев из фольфарков Кантелишки и Таборишки. К 14 часам пипленский отряд русских отошел на позиции у фольфарка Марвас.
20.00. По крепости вместе более чем с двумястами других орудий заработали еще две «Большие Берты». Артподготовка по площадям, как и предвидел Григорьев, длилась до 23. 00. Немецкой артиллерией был разнесен в пыль вместе с гарнизоном кирпичный форт № 2. Раз за разом вновь начали подниматься из своих укрытий гвардейцы 3-й немецкой дивизии, ведя яростные атаки по всему фронту первой линии обороны. На правом фланге их отбивали. Более того, доблестный командующий правого фланга первой линии обороны генерал Александр Константинович Кренке в штыковой контратаке занял днем потерянную 26-го позицию у Ольшан.
28 июля 1915 года. 4-й день обороны! (в этот день Григорьев смело бы мог отдать приказ гарнизону отходить, ни один солдат и офицер его бы не осудил) На левом фланге первой линии бойцы генерала Карпова вынуждены были отойти к фольваркам Януце - Ражишки. Отошли. Отправили в форты раненых и, о чудо, развернулись и пошли в штыковую контратаку. Безуспешно. Безуспешной в эту ночь была контратака отряда генерал-майора Януария Федоровича Карпова на Годлев…
Гарнизон крепости отражает более десятка атак. Противник не продвинулся вперед ни на шаг. Запомни, читатель, 28 июля, на четвертый день круглосуточной обороны ни один форт не был немцами взят!
29 июля. 5-й день обороны. (в этот день Григорьев еще смелее мог отдать приказ отходить, его тоже никто бы не осудил) В крепость неожиданно подоспела помощь, к фортам прибыл 416-й полк 104-й пехотной дивизии. Но он был вооружен японскими винтовками и имел всего по 315 (один комплект) патронов, в крепости же таких патронов не было…
29-го июля. Ночь. Около первого часа немцы вновь открыли по первой линии обороны ураганный огонь из всех орудий, в том числе и из всех «Больших Берт» (по некоторым данным их на этот день стало уже 14)…
29 июля, день -- 30 июля, ночь и день. 6-й день обороны. (за приказ на отход его бы сам император не осудил) Огонь немецкий артбатарей длился с небольшими перерывами до вечерней зари…
30 июля.(7-й день обороны). Немецкие инфантеры вновь пошли в атаку по всему фронту первой линии обороны, и… были отброшены.
31 июля. Ночь. 8 день обороны (дай в этот день Григорьев приказ к отходу, его не осудил бы даже сам Господь Бог!) В 2.00 штурм повторился и вновь захлебнулся. В 2.20. начался третий штурм. Немецкая пехота ворвалась в русские окопы, заняла их. Григорьев, отлично понимая, что гарнизон до предела измотан, что сотни бойцов не спали больше двух суток, приказывает отбить эти окопы обратно. Происходит то, чего уже не могло произойти: немцы выбиты из тех окопов русской штыковой контратакой. К утру начинают четвертый. Но и в нем захлебнулись...

1 августа, ночь. (9 день обороны) Годовщина объявления войны. Немцы переходят в наступление от Немана до фольварка Януце. Две атаки отбиты огнем крепостной артиллерии и стрелков. Третья атака вновь отбита русской штыковой контратакой. Противник начинает первый штурм окопов у Доминиканос. Штурм захлебывается! Только в 10.30. во втором штурме немцам удается занять этот фольварк.
13.00. Немецкая пехота с кровавом бою занимает деревню Германишкес. Потом переходит овраг реки Еси к русской позиции Павице - Рынкуны - Павице - Погерманек…
1 августа. 14.00. Немцами открыт ураганный огонь с очередной атакой на фронте Доминиканканос - Загродас. Атака захлебывается в русской штыковой контратаке…
1 августа. 16.30. Войска левого фланга I первой линии крепостной обороны отходят. Но войска правой и центральной линий продолжают сражение.
1августа. 20.00. По крепостным площадям, разрывая в клочья чужих и своих, до утра гремит немецкая артиллерия…
2 августа. Девятый день обороны (но и сегодня Григорьев не отдает приказа об отходе) В 6 часов утра в битве наступает перелом. Противник очередным штурмом захватывает первую линию обороны крепости. 7-я Ковенская дружина из отряда генерала Кренке, посланная на помощь, попадает под перекрестный огонь и захватывается в плен.
Ночь. Немцы пробуют прорваться к окопам около разрушенного форта № 2, но захлебываются в штыковых контратаках.
День. Героическая трагедия происходит в бою за фольфарк Марвас. Все эти дни и ночи здесь на смерть дрались 6-я Ковенская, а также 403-я и 508-я дружины ополченцев. Около 5 000 бойцов. 403-я погибла вся. Оставшиеся в живых 227 бойцов в ночь со 2 на 3 августа обессилено отступили по берегу реки Немана. У генерал-майора Александра Константиновича Кренке к 3 августа из 9000 человек погибло 6000...
23.20. Защитники крепости Ковно по приказу Григорьева отходят из укрепленных фортовых предверий и закрепляются на линии фортов. Позади, за фортами, для страховки, 386-я дружина ополчения (150 человек), 580-я (около 100 человек), 404-я (около 300 человек) и 490-я (50 человек). При отходе попадает в плен около трех десятков бойцов 71-го и 67-го запасных батальонов.
3 августа. Ночь.10-й день обороны (приказа к отходу нет!) Капитан Василий Биман со своим батальоном в неожиданной контратаке занимает участок позиции от форта № 1 до Немана (как раз то место, где в 1812-ом наблюдал за вторжением в Российскую империю Наполеон), но затем доносит: «Форт разрушен держаться нет сил, разрешите отход!» Григорьев разрешает. Но вдруг из разрушенного, уже, казалось бы, мертвого форта № 1 в командный блиндаж прибегает вестовой и просит огневой поддержки. Удерживал развалины всего один взвод с тремя прапорщиками, у них осталось три орудия и два пулемета. Поддержка приходит вовремя. 1000 человек с капитаном Биманом и подполковником Питкевичем врываются в подземный каземат форта и занимают круговую оборону.
Ночь. В крепости который раз обрывается межфортовая телефонная связь, но тут надолго. Штаб Григорьева «слепнет». 3.00. генерал Цыпович совершает непоправимую ошибку, не видя без связи обстановки приказывает своим запредельно измотанным войскам отойти на правый берег Немана. Но позади так и остаются сражаться солдаты и офицеры центральной части первой линии обороны крепости. Они не сделали ни шагу назад! Немецкие войска вошли туда, когда все русские были уже мертвы...
Ночь. 10-й день обороны. До 5 часов утра крепостная артиллерия еще достаточно активна. Но уже не существует 1,2,3 и 5-го фортов. Русских орудий становится все меньше и меньше, их разбивают прямые попадания. К утру кончается весь боезапас. Огонь батарей ослабевает, и к утру 3 августа, прекращается совсем. Все! С этого момента нам, потомкам, можно считать, что крепость пала. Но как бы не так!
Утро. Оглохший, несколько раз терявший сознание от пороховых газов 64-летний генерал Григорьев приказывает отбить центральную укрепленную линию. Безуспешно! Оборона крепости вошла в стадию агонии…
В деревне Кормилишкес находились 8000 совершенно необученных новобранцев пограничной дивизии, только 2000 из них были вооружены винтовками… без штыков. Они побежали. Генерал-майор Януарий Федорович Карпов со своим 4-м пограничным полком занимает позицию у Есинского оврага и завязывает бой впереди разбитого форта №3. В 4.00. 3 августа получает приказ Григорьева отвести полк за Неман...
Утро. Второй линией обороны командует генерал-майор Верховский. Здесь немцы только единожды решились на штурм и были отбиты. Но тем же утром в умном маневре они совершают обход линии по берегу Немана, заходят с фланга и тыла, окружают разрушенный форт № 3 и захватывают его. Из 883 бойцов, удерживавших 3-й форт, погибло 878. В живых остались только пятеро артиллеристов, которые сумели вырваться из огня, успев уничтожить орудия.
3 августа. День. Артиллеристы форта № 6 за Неманом покинули форт, предварительно уничтожив орудия: их уже не прикрывала пехота. Оставшиеся в живых пехотинцы, ушли от форта еще в 13.00. по причине полного отсутствия сил продолжать борьбу. В этот день генерал Григорьев переподчиняется командующему 10-русской армии Евгению Радкевичу. Радкевич уже прислал из Гродно вестового с приказом к Григорьеву доложить об обстановке. Вестовой советует сделать это в деревне Владыкино, за 12 верст от линии обороны фортов, где есть аппарат Юза.
3 августа. 22. 00. В крепости по-прежнему нет ни воздушной, ни подземной телефонной связи. Григорьев лично отправляется посмотреть обстановку около форта № 6, где еще можно держать оборону, разобраться лично, что там происходит.
3 августа. 23.30. (приказа к отходу нет) Крепость оставили уже почти все, оставшиеся в живых. По немцам стреляют всего два, оставшиеся целыми орудия. Григорьев из Владыкино просит у Радкевича помощи. Но Радкевич совершает необъяснимое: неожиданно отстраняет Григорьева от должности. Заменяет его генералом от инфантерии Николаем Яковлевичем Лопушанским.
4 августа. 16. 00. 11 день обороны. Владыкино. Григорьев находится за пределами периметра фортов, но в периметре крепости (этот периметр в 37-46 верст от центра города был определен еще в 1906 году) среди солдат и офицеров своего гарнизона, пробует построить их в колонны, требует вернуться на линию фортов. Радкевич приказывает арестовать Григорьева…
6.00. Немцы начали наступление на вторую линию обороны. За ней -- 4-й форт. Вдруг позади бойцов генерал-майора Сергея Захаровича Верховского, начальника 2-й ополченческой бригады, начали взрываться заминированные артиллерийские батареи. Думая, что взорван 4-й форт, Верховский отдает приказ на отход. Но форт неожиданно ожил и начал вести по немцам огонь. Это стреляли поручик Федор Петрович Лукин, 20 артиллеристов и 100 пехотинцев. 180 их товарищей лежали здесь же мертвыми. К 10 часам утра у защитников форта № 4 кончились боеприпасы. Под дымовой завесой они забрали пулеметы, привели в негодность орудия, подожгли бикфордовы шнуры для взрыва форта и на лодках под огнем переправились на правый берег Немана. По случайности (немецкий снаряд попал в связку бикфордовых шнуров) форт остался цел. К 21.00 оставшиеся в живых бойцы второй линии обороны, закопали важные части орудий и… отступили на третью.
4 августа. 22.00. Немцы ударили по крепости, по оставшимся в ней героям из всех возможных калибров. Артподготовка «по площадям» длилась до 4 утра 5 августа. В это время из крепости по врагу все еще били те два орудия! Оставшиеся в живых рабочие ополченцы ушли с позиций в Каунас и начали грабить продовольственные магазины. Новый комендант крепости генерал Лопушанский повернуть ситуацию тоже уже не мог.
5 августа. 6.00. 12-й и последний день обороны фортов. Их уже почти не кому оборонять. Запредельно измотанные, оглохшие, раненые, по несколько дней не евшие и не спавшие, оставшиеся в живых бойцы первой и второй линий обороны вынуждены были оставить последний свой оплот IV и VI форты. К середине дня немцы заняли V, VIII, IX и X. Последний форт (железнодорожный) перешел в их руки лишь в 23.00.
23 50. Крепость оставил капитан Заушкевич со своей 25-й ротой крепостной артиллерии. Они были последним подразделением гарнизона, ушедшим от линий фортов крепости Ковно…
6 августа. Ночь. Почти на 12 километров к востоку от Каунаса растянулись оставшиеся в живых и не попавшие в плен, порядка 18 000 бойцов. Каждый еле шел. Тех, кто падал, подбирали на телеги…
220 тысяч немецких снарядов -- по 20 тысяч в сутки -- легло на крепость за 11 дней обороны. Потери гарнизона только мертвыми порядка 50 тысяч человек. Всего в этих боях гарнизон крепости потерял до 75 % своего состава. Кого не съели собаки, кого еще можно было хоронить – хоронили бойцы 10-й германской генерала Литцмана и жители города Каунаса. В основном, в тех же окопах, в которых они приняли смерть. Около 15 тысяч погибших свезли на телегах к каунасскому Воскресенскому православному собору и положили в огромную братскую могилу. Поставили каменный памятник. Сегодня той могилы нет. Ее заровняли, если не ошибаюсь, в 1946 году.
22 августа 1915 года армия России окончательно оставила периметр крепости…
Его осудили по законам, созданным в…1869 году. Своими действиями он спас пять армий: 1-ю, 3-ю, 4-ю 5-ю и 10-ю, то есть весь фронт. Немцы в своих мемуарах отдают ему честь.
Генерал от кавалерии комендант крепости Ковно Владимир Николаевич Григорьев вполне сознательно взгромоздил на свои плечи крест позора, который несет по сей день. Таких профи уже не найдешь! Пусть земля ему будет пухом, где бы он не лежал!

В этом очерке я пробую в одиночку преодолеть силу, перед которой вот уже 95 лет не может устоять никто…

Оригинал темы находится по адресу.

Командир 23 бригады особого назначения 20.12.1950 - 30.11.1954 гг.

Командир в/ч 13991 - объект "Ангара" (Плесецк) с 15.07.1957 г. по 08.05.1962 г.

Командующий 43 РА с 20.06.1966 г. по 25.04.1968 г.

Родился 23 октября 1917 года. В 1936 году поступил в Артиллерийскую академию им. Ф.Э. Дзержинского, успешно ее окончил и встретил Великую Отечественную войну в Белорусском военном округе командиром батареи гаубичного артиллерийского полка.

В июле 1942 года назначен командиром отдельного гвардейского минометного дивизиона, и с этого момента до последнего дня его жизнь была связана с реактивной артиллерией, становлением и развитием Ракетных войск стратегического назначения. И нет, пожалуй, в РВСН более легендарного ракетчика «от Бога», чем Михаил Григорьевич Григорьев.

С декабря 1942 года М.Г. Григорьев заместитель командира гвардейской минометной бригады, а с февраля 1943 года 25-летний майор формирует 7-ю Гвардейскую тяжелую минометную бригаду.

С 1946 года М.Г. Григорьев работает в Штабе артиллерии Вооруженных Сил старшим научным сотрудником по обобщению опыта войны и разработке проблем боевого применения реактивной артиллерии.

В январе 1950 года М.Г. Григорьев формирует 23-ю бригаду особого назначения в г. Камышине - первое ракетное соединение в боевом составе Вооруженных Сил, на вооружении которого были отечественные ракетные комплексы Р-1 и Р-2.

В 1954-1956 гг. М.Г. Григорьев учится в Высшей военной академии им К.Е. Ворошилова (ныне Военная академия Генерального штаба), после окончания которой назначается первым заместителем начальника Ростовского высшего артиллерийского (ракетного) и инженерного училища.

С июня 1957 гола полковник М.Г. Григорьев возглавил формирование, строительство и ввод в строй первого в стране стратегического ракетного соединения межконтинентальных ракет - объект «Ангара» в районе железнодорожной станции Плесецк Архангельской области. Затем этот ракетный объект менял название полигон Плесецк, космодром (г. Мирный).

Созданная в кратчайшие сроки на объекте инфраструктура позволила в 1963 году преобразовать объект «Ангара» в 53 Научно-исследовательский испытательный полигон Министерства обороны СССР (53 НИИП МО), а ныне Государственный испытательный космодром Министерства обороны России (1-й ГИК МО).

В мае 1962 года генерал-майор М.Г. Григорьев назначается первым заместителем командующего 43-й Винницкой ракетной армией. Начинался Карибский кризис. В отсутствие основной части руководства армии, убывшего на Кубу, М.Г. Григорьев овладел сложной обстановкой в войсках армии, обеспечивал непрерывное управление соединениями и частями армии и длительное поддержание войск в боеготовом состоянии.

Будучи первым заместителем командующего 43 РА, в 1963 году М.Г. Григорьев назначается председателем Государственной комиссии по испытаниям межконтинентального ракетного комплекса Р-36 «Воевода» (по американской классификации «Сатана»). В последующем на базе ракетного комплекса были разработаны новые, более совершенные модификации тяжелых ракет Р-36М, Р-36 УТТХ, Р-36М2. Это направление в создании ракетной техники Михаил Григорьевич, будучи командующим 43 РА и первым заместителем Главнокомандующего РВСН, курировал до конца своей служебной карьеры. За работу по созданию ракетного комплекса Р-36 М.Г. Григорьев удостоен в 1967 году звания лауреата Ленинской премии.

С 20 июня 1966 по 25 апреля 1968 года генерал-лейтенант М.Г. Григорьев командующий 43-й ракетной армией, которая дислоцировалась на территории трех республик бывшего СССР - России, Украины и Белоруссии. Имела в своем боевом составе 13 ракетных дивизий. На вооружении в дивизиях были ракеты Р-5М, Р-12, Р-12У, Р-14, Р-14У различного базирования: подвижные, стационарные, смешанные. Например, полки и дивизионы в 35 рд (г. Орджоникидзе) были разбросаны по Северному Кавказу в Дагестане, Северной Осетии, Чечне и находились друг от друга на расстоянии в несколько сотен километров, что создавало трудности в управлении командующему.

Армия дислоцировалась на территории пяти военных округов Одесского, Белорусского, Прикарпатского, Киевского, Северо-Кавказского. В этой ситуации командующему нужно было быть и дипломатом, чтобы согласовать вопросы взаимодействия между видами Вооруженных Сил, а также снабжение войск армии через соответствующие службы военных округов.

С началом строительства новых пусковых установок с ракетами УР-100 остро встали вопросы отчуждения земель под их размещение, так как это не районы пустыни и тайги, а территории Одесской, Николаевской, Кировоградской, Винницкой и Хмельницкой областей, где земли плодородные и каждый гектар на учете. Благодаря высоким человеческим качествам командующего все недоразумения удавалось с партийными и государственными руководителями этих областей снимать без конфликтов и своевременно.

В войсках армии заканчивается строительство боевых стартовых позиций с наземными пусковыми установками, началось строительство шахтных пусковых установок для ракет Р-12 и Р-14 с комплексом подземных и наземных сооружений технических позиций.

Для охраны боевых стартовых позиций строятся новые огневые сооружения и электрифицированные заграждения. Создаются различные технические средства для обнаружения противника.

По итогам 1967 учебного года 43-я ракетная армия была признана лучшей в Ракетных войсках и лучшей в Вооруженных Силах СССР.

М.Г. Григорьев был волевым, энергичным и требовательным командующим - новатором. Он отлично знал ракетную технику с самых первых ее образцов. Будучи председателем Государственной комиссии по испытаниям ракет Р-36, своими вопросами, исходящими из глубины знаний элементов техники и способов ее применения, часто ставил в тупик ученых и представителей промышленности оборонных отраслей, разрабатывающих технику для Ракетных войск.

Сослуживцы по 43-й ракетной армии в своих воспоминаниях отмечают, что уважали Михаила Григорьевича не только как командующего, генерал-полковника, но и как человека, обладающего смелостью мышления, прекрасной «железной» логикой, четкостью аргументации, великолепной эрудицией и к тому же отменным чувством юмора. Этот человек был способен мыслить оперативно и стратегически, по-инженерному и по-конструкторски быстро находить правильное решение и в то же время глубоко, по-научному анализировать ту или иную проблему.

Михаил Григорьевич вел особую тетрадь, где записывал свои наблюдения, обобщения, выводы, предложения на перспективу. Он обладал технической эрудицией на уровне крупного ученого, знанием не только стоящей на вооружении наших войск ракетной техники, но и образцов технической оснащенности войск вероятного противника. Михаил Григорьевич как командующий мог преподать урок по отдельным узлам ракетной техники, включая устройство головной части ракеты, своим подчиненным.

Большая редкость в жизни, в военной службе, когда люди и подчиненные единодушны в оценке командующего, тем более когда оценки и воспоминания только добрые. Все убеждались в незаурядности этого человека, в его высоких деловых и человеческих качествах. Это был по-настоящему талантливый генерал требовательный, иногда вспыльчив и горяч, с грубоватым голосом, но за суровой внешностью скрывался заботливый человек, командир, командующий. Михаил Григорьевич никогда не забывал отметить отличившихся подчиненных, будь это в повседневной деятельности войск, на войсковых учениях или на испытаниях ракетной техники. Он ненавидел лентяев, уважал работяг.

Михаил Григорьевич не любил проигрывать ни в стрельбе из личного оружия, ни во время игры в карты или шахматы, на бильярде, ни на рыбалке (это его хобби), ни на охоте, а особенно в служебных делах, когда решались принципиальные вопросы.

В Винницкой армии генерал М.Г. Григорьев стал военачальником оперативно-стратегического масштаба, способным руководить одной из крупнейших группировок Ракетных войск. Он вырос в высоко эрудированного военного и государственного деятеля, глубоко и всесторонне оценивающего военно-политическую обстановку, принимающего оптимальные решения и твердо претворяющего их в жизнь. Занимая должность командующего армией, М.Г. Григорьев умело преодолевал возникавшие трудности, создавал в работе отношения творчества, самостоятельности и раскованности у подчиненных, глубоко и досконально сам изучал любой вопрос, стремился решать его с оптимальной пользой для боеготовности и жизнедеятельности войск армии.

В апреле 1968 года генерал-полковник М.Г. Григорьев назначается первым заместителем Главнокомандующего Ракетными войсками Маршала Советского Союза Н.И. Крылова. В круг его новых обязанностей входили важнейшие вопросы деятельности войск, прежде всего поддержание их высокой боевой готовности, развитие перспективы РВСН, испытания новых образцов ракетно-космической техники.

Круг обязанностей был довольно обширный и требовал постоянного напряжения духовных и физических сил. В этой должности четко проявились основные качества М.Г. Григорьева: высокий профессионализм, честность, справедливость, добропорядочность, вера в будущее Ракетных войск, умение работать с учеными и конструкторами, с коллегами - заместителями Главнокомандующего, а также с подчиненными. Со всей ответственностью он руководил работой целого ряда комиссий, решавших сложные и разноплановые вопросы деятельности Ракетных войск.

Генерал-полковник М.Г. Григорьев был живой историей Ракетных войск, пользовался исключительным авторитетом среди выдающихся конструкторов ракетно-космической техники - С.П. Королева, М.К. Янгеля, В.Н. Челомся, Л.Д. Надирадзе, В.Д. Уткина и многих других, ценивших его компетентность, порядочность, способность добиваться успешного решения вопросов при создании ракетного вооружения.

Все, кто знал Михаила Григорьевича Григорьева, служил с ним, согласятся, что это человек непростой судьбы, и никакая «система» и вышестоящие начальники не могли его сломить и перестроить на свой лад. В жизни и в своих делах он всегда оставался Григорьевым. Он умел ставить перед собой ясные, праведные цели и добивался их выполнения. Порой говорил и, что с таким характером, как у него, в армии служить ой как непросто. Но он прослужил около сорока лет, оставив яркий след и став легендой Ракетных войск стратегического назначения.

Член Военного совета РВСН с 25.04.1968 г. но 8.04.1981 г.

Награжден двумя орденами Ленина, четырьмя орденами Красного Знамени, орденом Отечественной войны 1-й степени, двумя орденами Красной Звезды, орденом «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР» 3-й степени, двумя иностранными орденами и более чем 20 медалями.

Михаил Григорьевич скончался 12 ноября 1981 года и похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве.

(23.10.1917, дер. Молодка Бежецкого р-на Тверской обл. - 12.11.1981, п. Архангельское Красногорского р-на Московской обл.; похоронен в г. Москве на Новодевичьем кладбище), генерал-полковник (1968), первый заместитель главнокомандующего РВСН (1968-1981), лауреат Ленинской премии (1967). В Вооруженных Силах с июля 1936. Окончил Артиллерийскую академию им. Ф.Э. Дзержинского (1941), Высшую военную академию им. К.Е. Ворошилова (1956).

Участник Великой Отечественной войны с июня 1941 (Западный, Калининский, Волховский, Карельский и 2-й Белоруский фронты): прошел путь от командира артиллерийской батареи до командира гвардейской минометной бригады РВГК. С 1946 – старший научный сотрудник штаба артиллерии Советской Армии. С 1950 – командир 23-й бригады особого назначения РВГК. С 1956 – заместитель, первый заместитель начальника Ростовского высшего артиллерийского инженерного училища. В 1957 назначен командиром первого соединения межконтинентальных баллистических ракет – объекта «Ангара» (ныне космодром «Плесецк»), в 1962 – первый заместитель командующего, а с 1966 – командующий ракетной армией (г. Винница). В апреле 1968 назначен первым заместителем главнокомандующего Ракетными войсками стратегического назначения, член Военного совета РВСН (25.04.1968 - 8.04.1981). С апреля 1981 – военный консультант Группы генеральных инспекторов Министерства обороны СССР.

Награжден: орденами Ленина (1966, 1978), Красного Знамени (1944, 1945, 1956, 1972), Отечественной войны 1 ст. (1945), Красной Звезды (1943, 1951), «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР» 3 ст. (1975) и медалями.

Начальник объекта «Ангара» (3 УАП) в 1957 1962 годах.

В мае 1941 года окончил Артиллерийскую академии им. Ф.Э.Дзержинского, направлен в Белорусский военный округ. Участник Великой Отечественной войны. В мае 1942 года вступил в должность командира 85-го отдельного гвардейского дивизиона тяжёлых миномётов. В начале 1943 года формировал бригаду миномётчиков. После войны был отозван в Москву на должность старшего научного сотрудника штаба в комиссию по обобщению опыта войны и послевоенного использования ракетного оружия. В декабре 1950 года формировал бригаду особого назначения РВГК на полигоне «Капустин Яр», на вооружении которой были баллистические ракеты. С 1956 года – заместитель, первый заместитель начальника высшего артиллерийского инженерного училища. С 1957 года руководил созданием объекта «Ангара». С 1962 года – первый заместитель командующего, а с 1966 года командующий Винницкой ракетной армией. С 1968 года – первый заместитель Главнокомандующего Ракетными войсками. С 1981 года – советник Группы генеральных инспекторов Министерства обороны СССР.

Награждён двумя орденами Ленина, четырьмя орденами Красного Знамени, орденом Отечественной войны I степени, двумя орденами Красной Звезды, орденом «За службу Родине в Вооружённых Силах СССР» II степени, более чем 20-ю медалями. Умер 12 ноября 1981года. Похоронен в городе Москве на Новодевичьем кладбище.

Н(23.10.1917-12.11.1981)

Член Военного совета РВСН с 25.04.1968 г. по 08.04.1981 г.

Родился в деревне Молодка Бежецкого района Тверской области Генерал-полковник (1968). Депутат Верховного Совета СССР 9-го и 10-го созывов, Украинской ССР - 7-го созыва, РСФСР - 8-го созыва. Лауреат Ленинской премии (1967).

Окончил Артиллерийскую академию им. Ф.Э. Дзержинского (1941), Высшую военную академию им. К.Е. Ворошилова (1956).

В Вооруженных Силах с июля 1936. Участник Великой Отечественной войны с июня 1941 (Западный, Калининский. Волховский, Карельский и 2-й Белорусский фронты): прошел путь от командира артиллерийской батареи до командира гвардейской минометной бригады РВГК.

С 1946 старший научный сотрудник штаба артиллерии Советской Армии. С 1950 командир 23-й бригады особого назначения РВГК. С 1956 заместитель, первый заместитель начальника Ростовского Высшего артиллерийского инженерного училища. В 1957 назначен командиром первого соединения межконтинентальных баллистических ракет - объекта "Ангара" (ныне космодром Плесецк), с 1962 первый заместитель командующего, а с 1966 командующий Винницкой ракетной армией.

В апреле 1968 назначен первым заместителем главнокомандующего Ракетными войсками стратегического назначения.

С апреля 1981 военный консультант группы генеральных инспекторов Министерства обороны СССР.

Награжден двумя орденами Ленина (1966, 1978), четырьмя орденами Красного Знамени (1944, 1945, 1956, 1972), орденом Отечественной войны I степени (1945), двумя орденами Красной Звезды (1943, 1951), орденом «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР» III степени (1975) и многими медалями.

Похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве.

Соч.: Боевое применение полевой реактивной артиллерии в составе подвижных групп и соединений армий и фронтов / В кн. Полевая реактивная артиллерия в Великой Отечественной войне. - М.: Воениздат. 1955.

Лит.: Сухина Г.А. Григорьев (Повесть о ракетчике) / Вступ. ст. А.Д. Мелехина. - М.: Мол. гвардия, 2004. - 7 с.; Малиновский Г.Н., Рыженков Г.К., Михеев Г.К. Жизнь-подвиг. В сб. «Военачальники Ракетных войск стратегического назначения». - ЦИПК. 1997. - С.41-54.

Поезд спешил по Великой Сибирской магистрали, по бесконечной и бескрайней железной дороге. Тысячи верст, прочерченных по телу Империи из девятнадцатого века в двадцатый. Первая ниточка, наброшенная на Гулливера лилипутами. Путь к океану? На край земли? К процветанию? В никуда?

Паровоз своим большим желтым глазом выхватывал из векового забвения пушащиеся снегом ели. Потоком воздуха состав закручивал спираль ледяного фейерверка, подымал её к пьющему луну небу, и с хохотом швырял обратно елкам в лицо. Воздух гремел. Потом останавливался. Луна была внимательной и круглой. Снег блестел. Луна молчала. А когда исчезал из виду красный фонарь последнего вагона, Сибирь, ежась, поправляла снеговые шапки и, вздохнув, оставалась ждать вынесения приговора своей беззащитности.

Вагон не был заполнен даже наполовину. Война не остановила жизнь в огромной стране, но добавила к тревоге недавно поселившейся в ней, острый аромат ожидания боли. Дмитрий Ильич Григорьев был ранен в одном из первых сражений русско-японской войны. Истребованный им по завершении лечения отпуск закончился. Недолгие проводы. Слезы матери.
Полуслепая полубезумная нянька. «Митенька, за что же тебя, пусть бы меня старую поубивали». Штабс-капитан разводит рукой горький папиросный дым, и память о расставании с домом.

Ближайшее к нему купе открывается. Лизонька Пятикрестовская появляется перед ним. Она выпускница Смольного благородного института, едет домой в Иркутск. Ей еще нет двадцати. Обаяние молодости, живущее в ней, искупает её слегка тяжеловатый подбородок и нос, слишком римский для этой части света, зато глаза у неё сияют бирюзой. Она так долго дышала воздухом Петербурга, что не могла не стать эмансипе.

Дмитрий Ильич радовался в поездке каждой их случайной встрече. Увидев ее сейчас, он улыбнулся. А она без церемоний обратилась к нему.

Господин штабс-капитан, вы молчите уже три тысячи верст, и я скоро лопну от нетерпения узнать, какие тайны вы скрываете.
Нет, эмансипе ещё не достаточно укоренилась в ней. Лиза сконфузилась и покраснела. Дмитрий Ильич, машинально поправив воротник, ответил:

Смею ли я докучать вам своими тайнами?
-Почему нет?
- Я боюсь скомпрометировать вас в глазах вашей серьезной спутницы.
- Она моя тетя, и она глухая, если вы даже объявите себя шпионом микадо, она никому не расскажет.
- А вы?
- Я? - вихрь смятения вспыхнул в ее глазах, она моргнула, лицо ее приобрело вид трогательной беззащитности. Она поднесла руку к лицу офицера и коснулась шрама на щеке, - Что это у вас? Шимоза?
- Помилуйте, это я в детстве кипятком обварил, на няньку налетел. Но скажите, откуда в вас все это? Шимоза? Микадо? Зачем?
- Потому что война. Из газет. Вы осуждаете?
- Я не смею…

Синяя ночь. Под луной никого. Но если внимательно приглядеться где-то там внизу, среди безмолвной тайги, спешит к Байкалу и таращит свою недрёмную фару, маленький поезд. В нем множество припасов, угля, воды, необходимые дорожные инструменты, поклажа, пассажиры, переплетенье человеческих судеб и два сердца встретившихся неотвратимо и случайно.

Подполковник Григорьев задумчиво смотрел на улицу. Серые клубы папиросного дыма эфемерным косматым чудовищем медленно выползали из раскрытого настежь окна и растворялись в пустоте маленького московского дворика.

За его спиной, на широком столе, покрытым легкомысленной цветастой скатертью, находились приготовленные письменные принадлежности. Лежал пустой лист бумаги. Ему только предстояло стать письмом. Подполковник медлил. Он хмурился и от волнения покусывал уже начинающий седеть ус.

«Семейная жизнь. А не поздно ли ты спохватился? Чай уже не мальчишка за барышнями бегать. Но ведь ты её любишь? Да, люблю. Люблю больше жизни, как никогда никого не любил! Тогда в чем дело? Напиши ей, признайся! Боишься? Трус! В атаку ходить не боялся, а здесь спасовал!»

Григорьев нервно затушил папиросу в пепельнице, решительно сел за стол и вывел на чистом листке бумаги:

« Уважаемая, Елизавета Андреевна!»
С минуту разглядывал завитушки на буквах, потом скомкал бумажный прямоугольник и бросил в мусорную корзину. Схватил новый лист и написал:

« Милая моя, Елизавета Андреевна!
Простите. Долго не решался написать Вам. Не знал, как Вы отнесетесь к моим словам. Но больше не могу бороться с собой. Я постоянно думаю о Вас. Вспоминаю нашу встречу в одиннадцатом году. Знаете, Елизавета Андреевна, я полностью согласен с господином Чеховым, когда он сказал, что из всех сибирских городов самый лучший Иркутск. Я полюбил этот город, потому что там живете Вы».

Григорьев вскочил со стула. «Господи, да причем здесь город!»
Снова закурил.

В дверь тихонько поскреблись.
-- Да, Василий!
На веснушчатом лице денщика застыла робкая улыбка.
-- Ваше Высокоблагородие, Дмитрий Ильич, не угодно ли отобедать?
-- Спасибо, Василий, я не хочу.
-- Как же так? С утра ведь ничего не ели! Может хоть чаю… с булочкой?
-- Нет, Василий. Иди, пожалуйста.
Денщик, опустив голову, побрел прочь, но у двери остановился.
-- Дмитрий Ильич, а правду сказывают, что австрияки сербам войну объявили?
-- Правда.
-- Господи спаси! – Перекрестился Василий. – Не зря я говорил месяц назад, не простят германцы им наследника…
--Иди же братец, – заторопил Григорьев, - и думай и говори поменьше, а то социалистом станешь.
--Я, Дмитрий Ильич, по коммерческой части определяться думаю.
--Ну, и хорошо, разбогатеешь - не забудь тогда нас нищебродов.
--Да как же можно?
--Иди я сказал!

Когда за денщиком закрылась дверь, Григорьев снова сел за стол.

«Словно все вчера было. Гостиница «Амурское подворье», книжный магазин Макушина и Вы, Елизавета Андреевна. Помните, в театре Гиллера, в зале, на той удивительной выставке автографов, Вы взяли меня за руку? Я до сих пор ощущаю тепло Ваших пальцев. Еще тогда я должен был сказать все нужные слова, но не решился. Я хотел признаться Вам и не смог. Мне очень стыдно. Но если еще не поздно! Умоляю Вас, Лиза, ответьте мне, могу ли я надеяться считать Вас моей невестой?
Прошу Вас, ответьте мне! Иначе мое сердце не выдержит!
Я люблю Вас, Лиза!

P.S. В сентябре у меня положенный двухмесячный отпуск.
Смиренно жду своей участи.

Дмитрий.

Григорьев долго смотрел на исписанный лист бумаги, борясь с желанием скомкать, растоптать его, стереть в порошок. Потом глубоко вздохнул и старательно вывел в правом нижнем углу дату «29 июля 1914 года».

«Ужасно холодно. Какой жуткий мороз. И пить хочется». Короткие красно-синие тени заката проскользнули по маленькому окошечку каретного сарая. Полковник Григорьев лежал на полу, разглядывая серый деревянный потолок. Сквозь неплотно пригнанные доски, подобно новогодней мишуре, сыпались снежинки, падали на лицо и полковник слизывал их языком. «Я жив, кажется. Мерзну. Значит, они меня не убили. Сволочи! Ненавижу!»

Дверь его темницы распахнулась. Раздался чей-то визгливый смех:
-- Дивись, Мыкола! Як эта белая моль жирует!
Чувствительные удары сапогом по посиневшим отмороженным босым ногам, заставили Григорьева глухо застонать и отползти в глубь сарая.

Добре! А то боляче кучеряво живешь! Приймай сусидив, барин!

Петлюровцы втолкнули в помещение двух пленников. Скудного света с улицы было достаточно, чтобы понять: мужчина и женщина.Оба одеты в мешковатые солдатские гимнастерки, босые.

«Им хуже, чем мне, - отстраненно, подумал Григорьев, - Мне хоть шинель оставили. Значит это большевики. С ними гетман не церемонится. А эта женщина…, похоже, уже за тридцать, как нелепо на ней смотрится мужская одежда. Наверное, редкая дура раз увлеклась революционными бреднями. Ну что ты смотришь на меня, убогая? Лица не видно, белое пятно. Думаю, ты не красавица, но что они с тобой сделают подумать страшно…»

Дверь едва успела закрыться, как отворилась вновь. Молодцеватый петлюровский «офицер» с лихо заломленной на затылок черной меховой «Мазеповкой» с прищуром оглядел арестантов и поманил пальцем мужчину:
--Выходь, москаль! У атамана до тебя разговор будет!

Снова наступила тишина. Григорьев закрыл глаза. Может, заснуть? А утром? Какая разница, что будет утром. А эта женщина? Она же закоченеет. А может для неё это лучший вариант? Полковник Григорьев решительно встал и обратился к ней:

Сударыня, прошу простить меня за навязчивость, но здесь очень холодно! Осмелюсь предложить Вам свою шинель!
Она издала вздох похожий на стон:

Вы всегда были галантным кавалером, Дмитрий Ильич.

Полковник оцепенел. Не может быть. Этот голос… У него закружилась голова. А в следующую минуту он уже сжимал её в объятьях, целовал холодные щеки и плакал.

Лизанька! Как же так получилась?! Как же это?!
Она тоже плакала, отворачивала от него лицо, пыталась отстраниться, но он всякий раз вновь и вновь находил её губы. Его руки жадно шарили по ее груди, он задыхался от нестерпимого желания обладать ею, немедленно, сейчас!
Вырвавшись из его объятий, она вскочила и тяжело дыша, попыталась застегнуть ворот гимнастерки.

Не надо, Дима. Сейчас не подходящее время.

Полковник рассмеялся.

О чем ты говоришь, Лиза?! Сейчас самое время! Долой стыд! Кажется так, говорят твои нынешние товарищи?! А нам уже нечего ждать! Нас, может быть, завтра расстреляют!
Словно в подтверждение его слов невдалеке грянул одиночный выстрел. Она вздрогнула, посмотрела на него широко открытыми какими-то безумными глазами и быстро заговорила:
--Да, да, Димочка, ты прав! Другой возможности не будет! К чему эти глупые предрассудки! Я ведь всегда любила только тебя! Ты мой единственный мужчина! Другого у меня не будет!
Григорьев шагнул к ней.

Нет! – Неожиданно закричала она. – Сначала поклянись! Поклянись, что не отдашь им меня в руки! Я приму это, как милость от тебя, как избавление!
Григорьев оцепенел.

Ты хочешь, чтобы я тебя…
--Да! Да! – Истерично зарыдала она. – Я этого хочу!
Полковник молчал. Елизавета подошла к нему, опустилась на колени, обхватила его ноги руками, доверчиво прижалась.
--Умоляю тебя… Поклянись…
Перед его глазами стояло хорошенькое личико Лизоньки Пятикрестовской - выпускницы Смольного благородного института, гремели колеса Транссибирского экспресса, и искрился снег на высоких елях.

Клянусь!

Василий стал парижанином. К парку таксомоторов он присовокупил парафиновый завод. Женился на Маше Соломонович и решительно не испытывал никакой ностальгии по прошлому, за исключением одного обстоятельства. Василий с какой-то маниакальной заботой постоянно беспокоился о встреченном на чужбине старом командире, которого не видел со дня своего производства в чин летом шестнадцатого года. Сегодня он нашел Григорьева в бистро за гаражами.

За столиком с единственной чашкой остывшего чая, высилась бледная тень былого полковника. Григорьев был невменяемо пьян, но своего бывшего денщика узнал, и силился ему улыбнуться.

Дмитрий Ильич, вы губите себя этим. Перестаньте, прошу вас.
--Василий, пусть дадут ещё водки, молчи, молчи-слушай, утром… утром двери открылись… и я ослеп…

Помилуйте, Дмитрий Ильич, но нельзя же, вы же… невозможно слушать!

Отстань. Утро… столько света никогда не видел, в раю нет такого света, солнце сияет, снег блестит, а перед сараем петлюровцы. Один в скоморошьем кафтане, помнишь скатерть в московском доме, такой же цветом, он на лошади. Кобыла красавица, никогда таких не видал. Переступает по снегу. Ноздри. Губы. Расцеловал бы…

Дмитрий Ильич, вы больны, я отвезу вас домой.
--У меня нет дома, нет родины, и даже старая нянька от меня отказалась, я на побывку приехал, а она увидала меня и за печь кинулась, и кричит: «Нет, ты не Митька, чужой ты!» Я - чужой, понимаешь, чужой…. Слушай, одному тебе расскажу, грех на мне великий. В девятнадцатом, под Киевом, в брошенной усадьбе…

Умоляю вас, перестаньте…

Дурак! Я всю жизнь людей умертвлял, я в штыки ходил, а голыми руками не смог, касаюсь Лизоньки, пальцы немеют. Снял крест нательный, думал шнурком. Страшно стало. Ремень с брюк потянул – неловко. А она засмеялась и показывает. Вон висит в углу уздечка красивая кавказская, как уцелела она здесь? Страшно когда думаю, для чего уцелела. Я же после Лизоньки... Удавиться хотел. Не смог сволочь. Не смог. Не смог я, Васька. Водки мне дай!

А утром вывели, прилетел этот с золотой кисточкой на шлыке, в кафтане, как наша скатерть, помнишь? Кривая сабля на ремне пляшет, кобыла под ним танцует. Орет: «Кто такой?» Они ему: «Москаль.» «Да что он сробил, шо вы его вбить думаете?» «За жадив вступился!» «И сразу вбить? Сорок горячих ему!» «Он ещё большевичку задушил!» «Я последний раз кажу вам – сорок горячих ему. И всему куреню выступать». Упал я на снег. Небо. Голубое. Ангелов там видимо - невидимо и Лизонька моя, там. Меня подымают. На ногах не стою. Устал. Крайний, перекрестил нагайкой и на конь. Смотрю вслед. На рысях идут, из-под копыт летят к небу пласты серебряного снега и сияние и Ангелы поют. Тошно-то как, Васенька!

Новенький американский «ФордТ» остановился у меблированных комнат, где снимал угол полковник Григорьев. Василий вылез первым и поспешил обойти машину, чтобы привычно взвалив на плечи свою нетрезвую ношу подняться с ним на второй этаж. Однако, сегодня, едва он вышел из автомобиля, Дмитрий Ильич открыл глаза, стремительно достал из перчаточного отсека револьвер и приставил к своему виску.
Бывший денщик остолбенел:

Батюшка! Дмитрий Ильич! Ты что?!

В глазах полковника зияла пустота. Грянул выстрел.

Захлопали крыльями взлетевшие с крыш голуби. Невдалеке раздалась французская брань. С верхних этажей кто-то выплеснул из окна воду, кто-то рядом закричал по русски: «Караул!». Василий долго стоял опустив голову, потом сорвал свой картуз, с остервенением швырнул на пыльную мостовую и, сутулясь побрел прочь. Его плечи сотрясали рыдания.

14.07.1851 г. - ?

Православный. Женат, 4 детей (на 1911).

Участвовал в русско-турецкой войне 1877-1878 гг., в Первой мировой войне 1914-1918 гг.

Образование : Казанское пехотное юнкерское училище (1872), Николаевская академия Генерального штаба (1882, 2-й разряд).

Чины : вступил в службу (9.01.1868), прапорщик (Выс. пр. 6.02.1872), подпоручик (ст. 14.09.1873), поручик (ст. 23.07.1875), штабс-капитан (ст. 13.06.1877), капитан за боевые отличия со ст. 28.11.1877 (Выс. пр. 1879), подполковник (ст. 13.04.1886), полковник (ст. 1.04.1890), генерал-майор (Выс. пр. 7.08.1900), генерал-лейтенант (ст. 6.12.1906), генерал от кавалерии (ст. 6.12.1912).

Прохождение службы : в 5-м пехотном Калужском полку (?-24.11.1882), обучался в Николаевской академии Генерального штаба (?-1882), переведен в Генеральный штаб (24.11.1882), старший адъютант штаба 2-й пехотной дивизии (24.11.1882-29.04.1884), для особых поручений при штабе Казанского военного округа (29.04.1884-23.03.1886), штаб-офицер для поручений при штабе Казанского военного округа (23.03.-1.08.1886), старший адъютант штаба Казанского военного округа (1.08.1886-6.08.1891), отбывал цензовое командование батальоном в 8-м пехотном Эстляндском полку (4.10.1887-4.10.1888), начальник штаба 15-й кавалерийской дивизии (6.08.1891-6.08.1896), в прикомандировании к лейб-гвардии Уланскому полку для практического изучений всех условий кавалерийской службы (1896-1899), командир 16-го драгунского Кинбурнского полка (29.03.1899-7.08.1900), начальник штаба Варшавской крепости (7.08.1900-31.08.1905), комендант Очаковской крепости (31.08.1905-11.03.1907), комендант Севастопольской крепости (11.03.1907-7.03.1909), комендант Ковенской крепости (7.03.1909), 24.7.1915 г. крепость была обложена германскими войсками под командованием генерала К. Литцмана. 26.07.1915 г. началась 8-дневная артподготовка. Григорьев потерял голову и, поддавшись панике, бросив подчиненные ему войска, бежал (позже утверждал, что отправился «за подкреплением»). Крепость обороняли пограничная и 124-я пехотные дивизии, а также 102-я ополченская бригада. Атака 28 июля была отбита, вторая - 1 августа - также. 3 августа Литцман прорвал линию фронтов. 4 августа крепость была сдана; потери составили 20 тыс. чел. и 405 крепостных орудий. Григорьев был предан суду Двинского военно-окружного суда, который приговорил его за бездействие власти и оставление во время боя крепости Ковно и командования войсками к ссылке на каторжные работы на 15 л., приговор утвержден главнокомандующим армиями фронта. Григорьев был лишён дворянского титула, всех наград, а также воинского звания (22.11.1915), находился в тюрьме г. Орла, откуда был выпущен вместе с другими арестованными при освобождении тюрьмы по случаю Октябрьской революции, но в тот же день снова задержан. Оказался в питерской тюрьме «Кресты» (5.03.1917).
Прочие сведения : 1.05.1918 г. - освобожден по амнистии вместе с бывшим военным министром Сухомлиновым.

Награды : А3мб (Выс. пр. 1878), С2м (Выс. пр. 1878), А2 (Выс. пр. 1885), В4 (Выс. пр. 1893), В3 (Выс. пр. 1896), С1 (Выс. пр. 1904), А1 (Выс. пр. 6.12.1909),

Источники :

Список Генерального штаба, 1.06.1911

if (!defined("_SAPE_USER")){ define("_SAPE_USER", "d0dddf0d3dec2c742fd908b6021431b2"); } require_once($_SERVER["DOCUMENT_ROOT"]."/"._SAPE_USER."/sape.php"); $o["host"] = "regiment.ru"; $sape = new SAPE_client($o); unset($o); echo $sape->return_links();?>

Главная » Профилактика » Комендант ковно григорьев. Из личных воспоминаний полковника григорьева. «Русская командировка» генерал-полковника Безелера