Маршал ефимов биография. Дважды Герой Советского Союза, маршал авиации Александр Николаевич Ефимов. Случаи проявления наивысшей степени героизма
Маршал авиации Ефимов Александр Николаевич является одним из самых знаменитых лётчиков отечественных Военно-Воздушных Сил. В возрасте двадцати двух лет он был дважды удостоен звания Героя Советского Союза. Советский летчик-штурмовик за время Великой Отечественной войны совершил свыше двухсот успешных боевых вылетов на самолете Ил-2, прозванного нацистами «Черной смертью» или «Мясорубкой». В одиночку со своим стрелком и в составе группы сбил в воздушных боях семь немецких летательных аппаратов и еще более восьмидесяти уничтожил на аэродромах. Ему приписывают ликвидацию тридцати эшелонов противника, свыше ста двадцати танков, около двухсот полевых и сорока зенитных орудий. Количество уничтоженной живой силы врага исчисляется сотнями человек. За время борьбы с фашистскими захватчиками отважный лётчик сменил семь машин, не включая тех, на которых совершил единичные вылеты.
Из интервью с А.Н. Ефимовым: «Согласно статистике лётчик штурмовой авиации Красной Армии в самом начале Великой отечественной в среднем жил восемь боевых вылетов. И эта цифра держалась очень долго. Хорошо помню, что когда я прилетел из своего восьмого вылета, встретивший меня механик не без удивления произнес: «Ты что, возвратился?» Уже позже, когда мы более-менее научились воевать и летать, этот страшный показатель немного улучшился, но все же держался на очень высоком уровне – одиннадцать самолето-вылетов приходилось на один сбитый советский штурмовик. Вот и подумайте: по официальным данным я более двухсот раз за войну «ходил» в небесные атаки, то есть двадцать раз должен был погибнуть. Из тех летчиков, которые вместе со мной окончили училище в Уральске к концу войны никого не осталось».
Александр Николаевич родился 6 февраля 1923 года в Воронежской губернии в селе Кантемировка. Дом их стоял на тихой улочке возле Троицкого храма. А за избой сразу начинался луг, и протекала речка, в которой купались и рыбачили дети. Воспитывал мальчика отчим, Николай Герасимович, инженер и потомственный железнодорожник. Будущему летчику дали его фамилию, и он с раннего детства считал высокого крепкого мужчину своим родным отцом. Всего в их семье было четверо детей. Младшие, Александр и сестра Люся, были от предыдущего брака матери, а старшие Лиза и Костя являлись детьми Николая. Однако разницы никто не замечал, все ребятишки росли, как родные. Отчим несколько десятков лет проработал начальником местной дистанции пути. Само собой, он считал, что сыновья пойдут по его стопам. Однако жизненный путь Александра Ефимова сложился совсем по-иному.
Однажды в их деревне произошло поистине сказочное чудо. Средь бела дня на заснеженном выгоне совершил вынужденную посадку оснащенный лыжами аэроплан. Очарованные дети и взрослые до глубокой ночи толпились у самолёта. Тогда их мало кто видел даже в небе, а тут можно было прикоснуться, потрогать волшебный аппарат. И, разумеется, все сельские мальчишки непременно решили стать летчиками. Александр со сводным братом Константином с тех пор играли только в «авиаторов». А вскоре в деревне побывал еще один, агитационный самолет. Гости дарили крестьянам листовки и газеты с историями о воздушном флоте. В руки ребятишек попали конкретные советы, как самостоятельно дома изготовить летающие модели.
Из разговора с А.Н. Ефимовым: «Я неоднократно делал заявление, что во время войны существовали не только сухопутные штрафные батальоны, но и авиационные. И мне всегда отвечали: с чего это ты взял, не имелось таких штрафбатов. Однако я не забыл, как меня, штурмовика, они неоднократно прикрывали в воздухе. Как сейчас помню: командира эскадрильи Ил-2 прикрывает летчик в звании рядового. Я видел его авиационный реглан, на петлицах остались отметки от «шпал». До разжалования он был полковником».
С годами страсть к авиации, желание побывать в небе у Александра только увеличилось. Справедливости ради, стоит заметить, что Николай Герасимович поддерживал его увлечение. Возможно, он чувствовал, что оно станет главным делом Александра. В тридцать седьмом году отчима арестовали. Два года он мучился в тюрьме, пока его, наконец, не оправдали. Он вернулся к семье, но вскоре умер. В это же время Ефимовы переехали из Кантемировки в дом маминых родичей в райцентре Миллерово, расположенный в Ростовской области. А старший сын Константин отправился учиться в город Воронеж. Александр же продолжил учебу в седьмом классе местной школы №2 и окончил ее в 1940 году.
В годы войны сводный брат Ефимова, Константин, станет разведчиком. Его работа была строго засекречена, семья ничего не знала о нем. Только после войны появилась информация, что Константин Ефимов работал за границей, за успешное выполнение заданий был награжден множеством орденов. А Лиза, дочь Николая Ефимова, была убита фашистами в оккупации. Была похоронена в родной Кантемировке.
Еще во время учебы Александр стал посещать школьный авиационный кружок, в котором вместе с другими мальчишками сооружал простейшие летательные аппараты с моторчиками на резинках. В Миллерово имелась и школа планеристов при Осоавиахиме, оснащенная рядом планеров типа УС-4. В старших классах Ефимов занимался в ней, с интересом осваивал теоретическую часть, с нетерпением ожидая самостоятельных полетов. И настал день, когда они состоялись. 18 августа 1938 года Александр Николаевич впервые поднялся в воздух. Чувство полета, пусть и на небольшой высоте, было непередаваемо. Именно тогда он твердо понял, что станет лётчиком.
После окончания десяти классов Ефимову пришлось самостоятельно выбирать дальнейший путь. Он ничем не отличался от остальных сверстников. Ни богатырским телосложением, ни исполинским ростом, ни выдающимся интеллектом. Сначала Александр попробовал попасть в морское авиационное училище. Вступительные экзамены он сдал на «отлично», но комиссию возмутили показатели его веса. «Вот поправитесь на три-четыре килограмма, возмужаете, молодой человек, тогда и приходите к нам», – сказали ему. Было и обидно, и досадно, однако Ефимов своего всё же добился, в мае 1941 года он поступил сначала в аэроклуб, а уже потом в военную школу для пилотов, расположенную в Ворошиловграде (Луганске). Основам летного дела молодых авиаторов учили на фанерной «уточке» – знаменитом самолете У-2. Здесь же он впервые познакомился со штурмовиком Ил-2. Одно из окованных броней творений выдающегося конструктора Сергея Ильюшина меняло место дислокации и временно оказалось выставлено на всеобщее обозрение на летной полосе аэродрома при Ворошиловградской школе. Его формы сразу поразили Александра. «Он напомнил мне степного орла: могучие крылья, хищный нос и всесокрушающая сила огня», – рассказывал Ефимов. Пилот летательного аппарата рассказал собравшимся курсантам о достоинствах нового самолета, не поленился полазить по нему и показать бомболюки, реактивные снаряды, пушки и пулемёты. А в самом конце достал пистолет и выстрелил в кабину. Пуля только оцарапала броню.
22 июня 1941 года в воскресенье ранним утром к Александру приехали мать и сестра. «Так вот, какой ты у нас лётчик», – сказала мать, увидев выходящего из дверей контрольно-пропускного пункта Ефимова в военной форме. В конце разговора она сказала: «Лишь бы войны не было». Однако война уже шла с четырёх часов утра, но жители Ворошиловграда ещё не знали об этом. Впервые Александр Ефимов услышал эту поистине чёрную , провожая родных домой, на трамвайной остановке.
Из разговора с Александром Николаевичем: «В самом начале войны звание Героя Советского Союза штурмовикам давали за тридцать боевых вылетов. С ходом военных действий, когда наши потери уменьшились, «норматив», как мы его называли, вырос до шестидесяти вылетов. В 1944 году Золотую Звезду уже давали за сто вылетов. Лично я долго шел за своим Героем: вплотную приблизился к тридцати вылетам, поменяли на шестьдесят, подошел к шестидесяти – хлоп и стало сто! Сильного желания получить это звание не было, летчики вообще не загадывали ничего наперед. Кто бы и что сегодня ни говорил, мы действительно были готовы отдать жизни за Родину и прекрасно понимали, что всех нас рано или поздно собьют. Сегодня ты потерял сослуживца, друга, завтра погибнешь сам. Поэтому никто и никогда из летчиков не заводил дневников. И на темы о грозящей гибели или геройских званиях мы тоже не разговаривали. На войне мы делали свою работу – воевали. А уж там – как повезет…».
Первым желанием Александра, как и многих других курсантов, было тотчас же идти на фронт. Однако руководство училища, собрав своих воспитанников, сумело остудить их пыл, объяснив, что страна нуждается в хорошо подготовленных лётчиках. А вскоре вся Ворошиловградская авиационная школа была эвакуирована на Урал. Учеба Ефимова продолжилась, теперь молодой авиатор в срочном порядке переучивался на Ил-2. Этот штурмовик, названный «летающим танком», заслуженно возглавляет почетный список самолётов второй мировой, «вложивших наибольший вклад в победу» над фашистской Германией. Занятия закончились лишь в июле 1942 года, после чего Александр Ефимов в звании сержанта без промедления был отправлен на фронт. В этом же году А. Новиков сумел доказать Сталину всю важность объединения авиации. Однако командующие наземных войск добились того, что все реформы в этом направлении были выполнены лишь наполовину. Авиацию действительно собрали в воздушные армии, но подчинили командующим фронтами, ограничив, таким образом, в маневре. Лишь бомбардировочная авиация, которую преобразовали в авиацию дальнего действия, подчинялась непосредственно Ставке.
Из интервью с А.Н. Ефимовым: «В двухместных Ил-2 твоя жизнь во многом зависит от мастерства воздушного стрелка. Как и его – от твоих умений. Он сидит в своей кабине спиной к тебе, и мы отбиваемся вместе. Я долго воевал с сержантом Георгием Добровым, отчаянно смелый был малый, мой надёжный щит. И посейчас ему вечно благодарен. Вообще мне всегда везло на боевых друзей. А это громадное счастье».
Александру сильно повезло, он получил назначение во вторую авиационную эскадрилью 198 штурмового авиаполка 233 штурмовой авиадивизии. Действовала она на Западном фронте, и возглавлял ее капитан Виктор Малинкин, по праву считавшийся одним из лучших командиров своего времени. Еще до войны Малинкин работал в аэроклубе инструктором, летал на истребителях, а потом прошел переобучение на штурмовика. Именно благодаря его толковым советам и наставлениям Ефимов в кратчайшие сроки успешно встал в строй. Первое боевое задание девятнадцатилетнего Александра Николаевича состоялось 30 ноября 1942 года в Подмосковье под городом Ржевом. Эскадрилья штурмовиков нанесла удар по станции Осуга, возле которой стоял вражеский транспортный эшелон. Боевая задача была выполнена, состав разбомбили, железнодорожные пути разворотили, противник понес большие потери. Молодой летчик так радовался успеху первого вылета, что на обратном пути отстал от своей группы и заблудился над незнакомой местностью. Ефимову повезло, он нашел соседний аэродром, где и дозаправился горючим. А потом благополучно долетел до своей части. Там его уже считали погибшим, ведь по всем расчетам бензин в баках должен был закончиться. За подобный проступок он получил суровый выговор от командира эскадрильи.
Как бы то ни было, к началу битвы на Курской дуге Александр Ефимов стал уже опытным и мастеровитым летчиком. Его повысили в звании, стали посылать на боевые задания ведущим авиагруппы. Вскоре ему доверили командовать звеном, а чуть позднее (в том же 1943-ем) эскадрильей штурмовиков.
Основная цель штурмовой авиации – поддерживать союзные наземные войска и наносить удары по скоплениям живой силы противника, его танкам, артиллерийским и минометным позициям, эшелонам, аэродромам, мостам и железнодорожным перегонам. Вообще любым наземным целям, которые определит командование. Истребитель имеет возможность отступить, выйти из боя или оторваться от противника, штурмовик этого лишен, он обязан ударить там, где ему велено. Причем «распотрошить» цель одним самолетом не всегда удается, сила штурмовиков в их совместном ударе по врагу. Илы обладали могучим вооружением: имелись бомбы, реактивные снаряды, пушка, которая немецкие средние танки типа Т-III и Т-IV щелкала как орехи. К тому же штурмовая эскадрилья воздействовала на противника не только огнем, но и видом. Далеко не каждый человек может психологически выдержать зрелище пикирующей на него многотонной громадины. Несмотря на все уверения вражеской пропаганды, немцы не были сверхчеловеками и разбегались в разные стороны при виде советских штурмовиков.
Позднее в своих книгах Александр Ефимов подробно расскажет про тактику ведения воздушного боя советских штурмовиков в годы войны: «Если прямо отвечать на вопрос мог ли Ил-2 противостоять нападению вражеских истребителей, то нет, не мог. В такой дуэли штурмовик практически всегда проигрывал. Все же истребитель самолет более маневренный, а мы не были подготовлены для полноценного воздушного сражения. Да и невозможно такое. Назначение штурмовика – это противник на земле. Единственная наша защита – групповые действия. При атаке немецких истребителей пара наших самолетов выполняла «ножницы». Если группа была большая, то прикрывали друг друга, применяли тактический маневр «круг». В начале войны истребителей не хватало и нам приходилось действовать без их сопровождения. Для прикрытия ударных групп использовались так называемые штурмовики-истребители, одноместные Ил-2 без бомбового вооружения. Летали на них только опытные летчики. Самолет двигался чуть в стороне от основной группы. При атаке вражеских истребителей его задачей было не ввязываться с ними в полноценный бой, а отсекать фашистов огнем от ударных самолетов. Когда истребителей стало больше, такое самоприкрытие убрали. Был и еще один прием – создание специальных пар для уничтожения вражеских средств ПВО. К примеру, из восьмерки штурмовиков одна пара работала только по самым опасным зенитным средствам. Вообще наша тактика изменялась, улучшалась всю войну. В самом начале мы летали только на бреющем. Оказалось это очень невыгодно: угловое перемещение цели большое, прицелиться как следует с помощью стандартного прицела не успеваешь. Прицелы для малой высоты отсутствовали, летчикам приходилось отрабатывать «на глазок», или, как мы говорили, «по сапогу». Еще одна негативная сторона полетов на этих высотах – большие потери. По нам стреляли, если говорить образно, из всего, даже из пистолетов. Конечно, бронекапсула Ил-2 была рассчитана на защиту и от стрелкового , и от осколков снарядов.
Бронеспинка толщиной двенадцать миллиметров теоретически спасала даже от атак вражеских истребителей. Однако прямое попадание зенитных снарядов прошибало броню штурмовика. Для того, чтобы спастись от огня малокалиберной зенитной артиллерии – «Эрликонов» и крупнокалиберных пулеметов фашистов, мы поднялись до восьмисот-тысячи метров. Потерь стало меньше, результативность выросла. Освоились, но и эта высота нас не устроила. Только обнаружишь цель, начнешь пикирование, прицелишься, а времени уже нет, нужно бомбить и отправляться на повторный заход. А для большей эффективности в атаке штурмовику нужно сразу обрушивать на противника всю свою мощь. Тогда подняли высоту еще, до полутора-двух тысяч метров, на которой и закончили войну. В одном заходе успевали бросать бомбы, стрелять «эРэСами» (реактивными снарядами серии РС), перемалывать врага огнем пушек и пулеметов. Для полного уничтожения цели успевали выполнить несколько заходов».
Со слов Александра Ефимова «Я по натуре человек любознательный, всегда стараюсь добраться до сути... С каждого боевого вылета пытался вынести для себя что-то полезное. Большинство возвращалось на свой аэродром по принципу «отбомбился, отстрелялся и забыл», но я еще и анализировал. Позже, когда стал командиром эскадрильи, у меня в подчинении было двенадцать самолетов с летчиками и еще около пятидесяти человек личного состава. Мне тогда исполнилось только двадцать лет, что и говорить самый молодой комэск в полку, командовал авиаторами, которые были старше на несколько лет. Выскочил, как болтали…. И на базе своих размышлений решил отдельно готовить эскадрилью к каждому вылету. Собирал всех вместе перед заданием и дотошно рассказывал о будущем полете с момента взлета и до возврата на аэродром. Вначале это жутко раздражало летчиков. Особенно, когда я заставлял подчиненных выполнять задание «пеший по-летному». При этом мои ребята под дружных смех товарищей из других эскадрилий бегали по полю с деревянными макетами самолетиков в руках. Однако я не обращал внимания на это... После возвращения с операции непременно делал разбор. При этом привлекал и технический состав, дабы они были в курсе всех замечаний летчиков по зарядке вооружения, подвеске бомб, заправке топливом... Данную практику сделал систематической. Результат был, в моей эскадрилье потери заметно снизились. А летчики на меня с уважением стали смотреть и беспрекословно выполнять все рекомендации, не говоря уже о приказах».
Александр Николаевич принимал участие в боях под Ржевом, Вязьмой, Смоленском, Брянском, сражался в воздушном пространстве Белоруссии, Польши, Германии. К июлю 1944 года старший лейтенант и командир эскадрильи 198 штурмового Волковысского авиаполка 233 штурмовой авиадивизии четвертой Воздушной армии А.Н. Ефимов совершил свыше сотни успешных боевых и разведывательных вылетов. 26 октября этого же года за отвагу, мужество, героизм, воинскую доблесть и мастерство, проявленное в боях с врагом, он был удостоен звания Героя, а 18 августа 1945 года повторно награждён орденом «Золотая Звезда». Весной 1945-го в боях под польским городом Гданьском провел свой двухсотый вылет. Последним же боевым заданием капитана Ефимова, уже в должности штурмана 62 Гвардейского штурмового авиаполка, стал налет 5 мая на расположенный в Балтийском море порт Свинемюнде. 9 мая Александр Николаевич встречал в Берлине, вместе со своими товарищами расписывался на разрушенном Рейхстаге и позже принял участие в Параде Победы.
В 1944 году Ефимов познакомился с Михаилом Александровичем Шолоховым. В свой краткосрочный отпуск лётчик гостил в доме матери в Миллерово. Один знакомый совершенно случайно представил его великому писателю. С того дня два дважды Героя, один – труда, а другой – войны, крепко задружили. В мирное время они часто встречались. Александр Николаевич одним из первых прочитал рукопись «Судьба человека». Позднее именно Шолохов заставил летчика изложить на бумаге все свои воспоминания о войне. Он часто повторял: «Ты сейчас просто не соображаешь, как твои рассказы будут нужны потомкам. Позабудь о своих погонах. Пиши, как простой фронтовой лётчик. Пиши, что видел своими глазами, что пережил, чему сам был свидетелем. Пока всё в памяти, не откладывай на будущее». И Ефимов последовал его совету. Вскоре в Ростове-на-Дону вышла книга «Над полем боя». Первый вариант он подарил Шолохову. Александр Николаевич вспоминал, что волновался как школьник, пока писатель с карандашом в руках читал его воспоминания, сразу внося в них поправки. В конце Михаил Александрович написал замечания и вопросы, которые маршал авиации принял к исполнению, когда подготавливал записи к переизданию в Москве.
Война закончилась, но Александр Николаевич не представлял себя без авиации. В 1951 году он успешно окончил Военно-Воздушную академию в Монино, а через несколько лет, в 1957-ом, Военную академию Генерального штаба. Образованный, грамотный офицер с огромным боевым опытом стал быстро продвигаться по служебной лестнице. Вскоре он уже командовал штурмовым авиаполком, состоящим из самолетов Ил-10. Спустя некоторое время он возглавил штурмовую дивизию на МиГ-17 и МиГ-15, потом бомбардировочную дивизию, укомплектованную Ил-28. После окончания академии Генштаба Александр Николаевич был назначен заместителем командующего тридцатой воздушной армией, размещенной в Прибалтийском военном округе. А с 1964 по 1969 годы он уже сам возглавлял воздушную армию в Прикарпатском военном округе. В марте 1969 года новое повышение Ефимова – теперь он на должности первого заместителя главнокомандующего ВВС. В начале семидесятых вместе с присвоением звания «Заслуженный военный лётчик СССР» Александра Николаевича отправляют в Египет воевать вместе с Мубараком. Но на этом карьерный рост не заканчивается, в 1975 году он становится Маршалом авиации, и наконец, в 1984-ом Ефимов занимает должность Главнокомандующего Военно-Воздушными Силами - заместителя министра обороны СССР. В этом же году за успешные испытания новых видов оружия он стал лауреатом Государственной премии.
В апреле 1956 года министр обороны Жуков познакомил руководство страны с докладом Генштаба о дальнейшем развитии штурмовой авиации. В конце документа предлагалось расформировать штурмовую авиацию, переложив решение ее боевых задач по авиационной поддержке наземных войск на истребительно-бомбардировочную авиацию. После громких побед штурмовиков в Великой Отечественной такие выводы для многих стали громом посреди ясного неба. «В верхах» обсудили доклад и выпустили Директиву под номером 30660 от 20 апреля 1956 года, упраздняющую штурмовую авиацию. Имеющиеся машины списывались, летный состав переучивался. Боевая авиация страны продолжала развиваться, однако после проведения учений командиры мотострелковых и танковых частей, раз за разом убеждались, что с задачей поддержки войск истребительно-бомбардировочная авиация не справляется. На совещаниях разных уровней все настойчивее звучали просьбы обеспечить более действенную авиаподдержку на поле боя. Позиция первого зама главкома ВВС А.Н. Ефимова в этом вопросе была всегда неизменной – возрождать штурмовые авиачасти. Однако главком ВВС Кутахов приказал ему не трогать эту проблему. Тем не менее, в личных беседах с легендарным конструктором П.О. Сухим, маршал авиации предложил ему поразмыслить над проектом нового штурмовика. Дальнейшие работы велись на добровольных началах. КБ Сухого разработало и рассчитало варианты будущего самолета. Когда после очередного совещания командующие войсками высказали настоятельную просьбу в присутствии штурмовиков на полях сражений и министр обороны Гречко обозначил цели и задачи в этом направлении, Ефимов предложил уже готовый макет. За это ему досталось от Кутахова, а Сухому сделал выговор Петр Дементьев, организатор авиапрома Советского Союза. Тем не менее, продемонстрированный макет всем понравился. После этого начались уже официальные работы по созданию самолета. Итогом стал штурмовик Су-25 или «Грач», отлично зарекомендовавший себя в различных «горячих точках».
Шесть долгих лет проработал Александр Ефимов на должности Главкома ВВС. В 1990 году он был назначен председателем специальной Госкомиссии при правительстве страны по управлению воздушным движением и использованию воздушного транспорта. Также в 1989-1991 годы его избирали народным депутатом СССР, депутатом Верховного Совета СССР и РСФСР. В отставку Маршал авиации вышел в августе 1993 года, однако продолжил плодотворно работать на благо Родины. Александр Николаевич являлся членом Общественной палаты Российской Федерации, возглавлял комитет ветеранов войны и военной службы, работал в комиссии по налаживанию взаимодействия офицеров запаса и ветеранов с общественными организациями.
В последние годы Ефимов был заместителем председателя (Президента России) организационного комитета «Победа», президентом Международного благотворительного фонда «Победа-1945», членом Центрального совета Министерства обороны по делам ветеранов. В 2011 году он участвовал в подписании Обращения представителей общественности против подрыва доверия к судебной системе нашей страны в информационной среде. 31 августа 2012 года Александра Ефимова не стало. Он умер от сердечного приступа на девяностом году жизни, предположительно после того, как узнал о смерти близкого друга маршала С. Соколова. 4 сентября Героя похоронили на Новодевичьем кладбище.
Мнение Александра Ефимова по поводу современной авиации: «Проводя реорганизацию современных Вооруженных Сил, мы руководствуемся старыми шаблонами. Авиационные силы снова, как и перед Великой Отечественной, сильно ограничили в маневре. Дело ведь не только в количестве самолетов, но и в том, как мы их будем использовать. Граница нашей страны около шестидесяти тысяч километров, из этого следует, что необходимо обладать маневренными военно-воздушными силами. А что сделано? В состав ВВС входят зенитно-ракетные части. Если авиачасть перебазируется, то они что, полетят за ней? На Дальний Восток из Подмосковья самолеты воздушной армии передислоцируются за сутки. Зенитчики же будут добираться по нашим дорогам месяц, ведь в угрожаемый период железнодорожная сеть будет занята транспортировкой других сил».
Всю жизнь Александр Николаевич прожил в Москве, был женат, отец четверых детей. Без преувеличения он заложил начало целой династии авиаторов Ефимовых – трое его сыновей и один внук (пока) связали свою жизнь с небом. Кроме этого легендарный маршал являлся членом Академии наук авиации и воздухоплавания, профессором, доктором военных наук, автором книг «Над полем боя» и «Советские Военно-Воздушные силы». Был награждён многочисленными иностранными и отечественными наградами, среди которых три ордена Ленина, пять орденов Красного Знамени, два – Отечественной войны первой степени, один - Александра Невского. Список летной техники, которую Ефимов освоил уже в послевоенное время поистине огромен, здесь и боевые самолеты (Ил-28, Ил-10, Як-11, Як-9, МиГ-21, МиГ-17, МиГ-15), и вертолеты (Ми-4, Ми-1), и транспортно-пассажирские машины (Ил-18, Ил-14, Ан-24, Ан-14, Ан-8, Ан-2, Ту-134, Ту-124, Ту-104). Ефимов достиг почти рекордного летного долголетия. До 1983 года он самостоятельно пилотировал летательные аппараты во время многочисленных командировок по стране и даже за рубежом. Последней машиной, которой он управлял, был Ту-134. В одном из разговоров с журналистами Александра Николаевича спросили:
– О чём вы всегда говорите однополчанам на встречах?
– Помни войну!
Источники информации:
http://www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=1241
http://nvo.ng.ru/forces/2008-02-01/1_efimov.html
http://old.redstar.ru/2006/05/06_05/3_01.html
http://bookre.org/reader?file=107702
Ctrl Enter
Заметили ошЫ бку Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter
В последний августовский день 2012-го на девяностом году жизни ушёл в свой Вечный полёт знаменитый лётчик-герой Великой Отечественной, советский военачальник Александр Николаевич Ефимов.
Судьба подарила мне встречи с земляком летом 2003 года. Он после долгой разлуки навестил родные края. Здесь, в слободе Кантемировке Богучарского уезда Воронежской губернии, родился и рос, учился в школе-семилетке. Старшеклассник и курсант планерного клуба Александр Ефимов впервые взлетел в небо в соседнем городке Миллерово Ростовской области, куда переехала на жительство семья.
…Знойный июль. Гость попросил пить. В кармане чехла за спинкой автомобильного сиденья нашлась стеклянная бутылка. Откупорили. Александр Николаевич глотнул, ещё и ещё. И – неверяще вгляделся в бумажную наклейку. «Да я краше кантемировского грушёвого ситро с детства ничего не пил! Господи, неужели сберегли старый рецепт? Я внукам повезу в подарок. Пусть не сходят с ума от заморских напитков». После долго удивлялся: «Надо же, вкус тот же самый. Мне сколько снилось это ситро».
Из тогдашних бесед Ефимова с земляками, из его ответов на наши вопросы родился мой «Маршал неба». В ответ на газетную публикацию мне пришла из Москвы почтовая бандероль с книгой военного лётчика «Штурмовики идут на цель», с тёплыми словами от её автора.
Маршал неба
Уроженец воронежской Кантемировки, маршал авиации Александр Николаевич Ефимов – один из лучших «воздушных танкистов» Великой Отечественной войны. Лётчик-штурмовик совершил свой первый боевой вылет в девятнадцать лет. А уже в двадцать два года он был удостоен звания дважды Героя Советского Союза.
С виду наш земляк не богатырь. Ни исполинского роста, ни былинной косой сажени в плечах. О таких говорят: как все. В молодости Александр Николаевич, по его словам, особой статью не выделялся. Факт биографии: в морское авиационное училище сдал экзамены на «отлично», а по весовой категории не прошёл. «Посоветовали поправиться килограмма на три-четыре и возмужать».
«Обидно, досадно, – говорит Ефимов. – Но своего всё же добился. В Ворошиловграде-Луганске приняли сначала в аэроклуб, а затем в школу военных пилотов». Там будет учиться летать на фанерной «уточке» – знаменитом У-2, а затем в Уральске поднимет в небо новенький, окованный броней ИЛ-2 – творение конструктора Сергея Владимировича Ильюшина. Это штурмовик – «летающий танк», общепризнанно возглавляющий список самолётов второй мировой войны, «которые вложили наибольший вклад в победу» над фашизмом.
Встретив в 2003-м году своё восьмидесятилетие, Ефимов навестил малую милую родину. А ею Александр Николаевич считает Кантемировку, где родился–рос, недальнее ростовское Миллерово, куда перебралась на жительство семья железнодорожников, там с седьмого класса Саша продолжил и завершил учёбу в средней школе.
Маршалу хотелось пройти–проехать стёжками-дорожками детства далёкого. Иван Григорьевич Алейник, глава районной администрации, сел за руль вездехода. Обязанности штурмана легли на Александра Николаевича. Мне, журналисту Воронежской областной газеты «Коммуна», посчастливилось внимательно слушать гостя, говорить с ним.
На тихой улочке близ Троицкого храма Ефимов, не скрывая удивления и радости, увидел целёхоньким старый домик. «Сменил лишь камышовую крышу. За огородами, – указал, – речка, луг. Там купались, рыбачили. На подножных кормах вырастали», – сказал и засмеялся. А однажды тут свершилось сказочное чудо, которое не просто запомнилось – определило всю будущую жизнь. На заснеженный выгон среди бела дня приземлилась на лыжах сказочная птица – самолёт. Александр Николаевич сейчас считает, что то была для пилота вынужденная посадка. Завороженная детвора вместе со взрослыми до ночи толпились у аэроплана. Его редко кому удавалось видеть в небе, а тут – хоть рукой трогай. Конечно, все сельские мальцы однозначно решили «идти в летчики». Саша со старшим сводным братом Костей с того дня играли только в «авиаторы». Желания взлететь ввысь добавил агитационный прилёт тоже неожиданного гостя – самолёта с именем газеты «Правда» на борту. Пилоты дарили газеты, листовки с рассказами о воздушном флоте,
В руки ребятне попали практические советы – как делать летающие модели самолетов. Дух захватывало, когда над лугом взлетал даже жестяной пропеллер с обычной катушки, а затем и «самолётики с мотором» из резиновых нитей. Уже в Миллерово в клубе планеристов Саше удастся и самому испытать радость полёта. Тогда точно и осознанно сказал себе: буду лётчиком!
Позже семья Ефимовых переселилась на жительство в квартиру просторнее при станции, «из раскрытого окна на крышу вагона можно было шагнуть». Однажды братья баловались – разбили стекло. «Испугались, что накажут нас. Сбежали из дому. К вечеру дошли пешком в большое село Марковку. Остановились у хороших знакомых. Ночью нас разыскали родители».
Александр Николаевич попросил проехать хоть немного тем бывшим просёлком. В Марковку ведь нынче попасть сложно, она теперь заграничная – на Украине.
Остановились на степном всхолмье, откуда открывается полевой простор во все концы света. Ефимов молча всматривался в открывшиеся дали, как будто пытался угадать, где же пролегал только ему знакомый шлях. Смотрел отрешённо, как будто оказался вновь в невозвратном босоногом далеке.
А очнувшись, сказал:
– Наверное, знаете, - из Марковки родом маршал Ерёменко.
Всё же прожитое–пережитое не отпускало. На обратном пути Александр Николаевич рассказывал о себе.
– Меня ведь отчим воспитывал. Отцом родным считаю, его фамилию ношу. Он был инженер, потомственный железнодорожник. Старшие Костя и Лиза – его дети, а я и младшая Люся – мамины. Мы этой разницы не замечали. Росли, как родные.
Отец Николай Герасимович, кстати, поддерживал наше увлечение авиацией. Как чувствовал, что оно станет моим главным делом.
В тридцать седьмом отца арестовали. Через два года признали невиновным. Вернулся и вскоре умер. Мы тогда жили уже в Миллерово у маминых родичей. Костя уехал учиться в Воронеж. В войну его зашлют разведчиком за границу. Будет отличным разведчиком. Наградят орденами. Так случилось, что об этом узнаю после кончины брата. А Лизу, комсомолку, убьют фашисты в оккупацию. Здесь, в Кантемировке, её могила.
Сурово обходилась с семьёй Ефимовых судьба. То была безжалостной, то миловала.
Воскресным утром 22 июня 1941 года Сашу, курсанта - военлёта, вызовут на контрольно-пропускной пункт. Здесь его ожидали мать и сестрёнка. «Так вот ты, какой у нас лётчик», – скажет мама, увидев сына в военной форме. И вдруг добавила, как выдохнула: «Только бы не было войны». А война уже грохотала с четырёх часов утра, но в Ворошиловграде об этом ещё не знали. Саша услышит чёрную весть на трамвайной остановке, когда проводит домой родных.
– Первое желание, Александр Николаевич?
– Идти на фронт. Не один я так думал – все ребята. Прямо на митинге в училище нам сразу же растолковали: охолоньте, армии нужны хорошо подготовленные летчики. Затянулись мои пилотные университеты. Пришлось переучиваться на ИЛ-2 аж в Уральске.
А увидел новый штурмовик ещё в Ворошиловграде, перегоняли куда-то самолёт. Поразил нас сразу. Степной орёл: хищный нос, могучие крылья и сокрушающая сила огня. Лётчик рассказывал и показывал: бомболюки, пушки, пулемёты, снаряды реактивные. Выхватил пистолет и выстрелил в кабину – пуля оставила только царапину на броне.
Мой первый боевой вылет состоялся на таком ИЛ-2. Было это 30 ноября 1942 года в Подмосковье под Ржевом. Разбомбили вражеский эшелон. Разворотили железнодорожные пути. Все бы нормально, только я отстал от своей группы и заблудился.
Хорошо, вышел на соседний аэродром. Там дозаправился горючим. Оттуда благополучно добрался домой. Получил нагоняй от командира эскадрильи. Меня уже считали сбитым. По времени в баках бензин кончился.
– Александр Николаевич, кратко объясните, что такое – штурмовая авиация?
– Одну из своих книг я назвал так – «Над полем боя». В заглавии отражена главная задача штурмовой авиации: поддержка наземных войск с воздуха. По головам врага ходили. Утюжили окопы и траншеи, блиндажи и пулемётные гнезда, артиллерийские батареи, танки, прочую технику, штабы управления, мосты, переправы. Уничтожали прифронтовые аэродромы, железнодорожные составы и станции,
«Крылатая пехота», «летающие танкисты» – так о нас говорили. – Привыкнуть к этому невозможно: по тебе зенитки бьют, а ты сквозь огонь иди на цель.
– Опасно, страшно?
– На передовой безопасного дела нет. Хотя имеются официальные сведения о выживаемости советских летчиков в годы войны: истребительная авиация – 64 вылета, бомбардировочная – 48, штурмовая – 11.
– Вы совершили 288 боевых вылетов. Погибнуть можно было в любом из них, но даже официально, статистически вам 26 раз грозило не возвращаться на аэродром живым. В рубашке родились?
– О счастливой рубашке мне однажды сказал командир звена. Сам до сих пор не пойму, как удалось долететь и благополучно посадить самолёт, у которого зенитным снарядом срезало половину киля и руля поворота.
Так что – лично я признателен в первую очередь Ильюшину Сергею Владимировичу и всем создателям ИЛа. Тем более, что из-за непростых отношений конструктора с наркомом вооружения путь двухместного самолета в небо оказался трудным. Сталин, когда разобрался в этой ситуации, потребовал от оборонщиков увеличить выпуск самолётов: ИЛ-2 нужны как воздух, как хлеб.
О себе скажу так: от Подмосковья до Эльбы прошёл я на ИЛ-2, и он ни разу не подвел меня.
Подобного штурмовика ни у наших союзников, ни у врага не было. Немцы его боялись, а союзники завидовали и восхищались.
Да, первый серийный штурмовик в марте 1941 года взлетел с аэродрома Воронежского авиазавода, наши земляки-самолётостроители постарались.
– Александр Николаевич, на хорошую машину всё одно толковый лётчик нужен.
– Опытные, мастеровитые специалисты везде и всегда нужны. Везение – одно, живучий самолет – другое, а ума набирался в полете, в бою, в коллективе эскадрильи на земле. Отважно и умело сражались с врагом те, кто выполнял уставы в большом и малом, кто умел повиноваться и мог потребовать от других. Война не прощала разгильдяйства.
Умение приходило в сражениях. Звено идет громить защищённый зенитками вражеский объект. Часть экипажей обрушилась на зенитки, вызывая огонь на себя, а основная ударная группа тем временем штурмует цель. Вроде простое решение, но пришло оно не сразу. Потом и другим подсказывали, как действовать.
Если тебе везло постоянно, то это уже мастерство.
А оно, как в любом деле, наживное. Меня ведь вражеские истребители ни разу не сбили не потому, что я был уж таким храбрым. Сразу усвоил главное. На штурмовике от скоростного самолета не уйдёшь. Броня крепка, но не танковая. Её проломит залповый огонь в упор. Значит, в лоб фашисту не подставляйся. Уходи от преследователя или от зенитного огня с земли не по прямой. Маневрируй! ИЛ-2 прекрасно позволял резко отворачивать влево-вправо, идти на снижение или набирать высоту, просто плавно скользить, как на лыжах, то в одну, то в другую сторону.
Противнику трудно предугадать, какое коленце ты выкинешь. Зато важно, если ты ведущий, чтобы тебя наперёд, что называется, не с полуслова, а с первой буквы понимали боевые товарищи. Те, кто следует за тобой.
В полёте ответственность за судьбу штурмовой четвёрки несёт на себе не старший по званию или возрасту, не командир эскадрильи, а ведущий. Твоё счастье, если он мастер штурмовых ударов, умеющий беречь звено.
Я стал ведущим группы в девятнадцать лет на четвёртом или пятом вылете. Произошло это случайно. Только взлетели, как ведущий круто развернулся на вынужденную посадку. Что-то у него стряслось с самолётом. Нежданно-негаданно я оказался впереди. Признаюсь, растерялся. Делаю круг над аэродромом, тройка штурмовиков - за мной. А с земли флажками машут в сторону фронта. Легли на курс. Успокоился. По полётной карте определил, где находимся. «Компас Кагановича», так лётчики прозвали рельсовые пути, потому что железнодорожными сетями страны одно время руководил нарком Лазарь Каганович, вывел нас на станцию с вражескими эшелонами. Подал товарищам сигнал к атаке - чуть качнул крыльями. Пикирую, сбрасываю бомбы прямо в цель. Разворачиваюсь для повторной атаки. Ведомые повторяют мой маневр. Отбомбились удачно. Станция в огне. Повезло, зенитчики прозевали нас, стрельбу открыли запоздало. Но рано радовался. В небе появились шустрые «мессершмитты». Мои ребята жмутся ко мне поближе. Снижаемся и уходим над самой землей, благополучно скрываемся, растворяемся над белоснежным полем. Погони нет. Набираем вновь высоту. Возвращаемся домой строем. Мальчишки. На радостях почему бы не полихачить? На тихой скорости положишь крыло своего самолета на крыло товарища. Только постукиваем: та-та-та. И не боялись врезаться друг в друга…
На аэродроме командир полка после моего доклада сказал: «Ещё один ведущий обозначился».
Памятна встреча с конструктором Ильюшиным. Он расспрашивал, как ведёт самолёт в бою. Внимательно слушал каждого. Удивило то, что конструктор досконально знал тактику штурмового боя, советовал дельное. Будто воевал вместе с нами. Оказалось, Сергей Владимирович - сам лётчик.
– Лётчик тоже не один в поле воин. Что значит для вас боевое товарищество?
– Нет уз святее!
Вернее Николая Васильевича Гоголя не скажешь. Вначале летали на одноместных ИЛах. Сзади самолёт совершенно открыт для вражеского истребителя. Подлетай и бей в упор, спокойно, как по мишени в тире. Нападают «мессершмитты» – звено штурмовиков спасается только вместе. Быстро перестраиваемся в круг. В этой карусели я прикрываю идущего впереди, меня – мой товарищ,
На двухместных ИЛ-2 твоя судьба во многом в руках воздушного стрелка. Как и его – в моих. Он в своей кабине сидит спиной к лётчику. Отбиваемся вместе. Так мы немало воевали вдвоем с Георгием Павловичем Добровым. Отчаянно смелый сержант был моим надёжным щитом. Ему и посейчас вечно благодарен.
Mнe везло на боевых товарищей. А это великое счастье.
– Александр Николаевич, что остается памятным из военных лет?
– Многое, чаще светлое. Храню в душе ту радость, когда узнал, что в январе сорок третьего были освобождены от оккупантов родимые места – Кантемировка, Миллерово, меня поздравляли не только однополчане, приходили из других подразделений, крепко пожимали руку. В те ещё первые месяцы моих фронтовых будней открыл: сколько вокруг хороших, чутких друзей.
Сразу сел за письмо. Ответ от мамы получил только в марте, спустя два месяца. А я уже считал, что их нет в живых.
– О чём вспоминаете с улыбкой?
– Когда благополучно возвращались из боя, то иногда с шиком проходили на бреющем полёте над аэродромом. Однажды и я, ведущий, щегольнул вместе со всем звеном. Увидел, ребята кучкуются возле землянки. А там после дождя стояла грязная лужа. Думаю, сейчас вас припугну. С грохотом пронеслись над ними, чуть земли не касаясь. Вновь набираем высоту, теперь – на посадку. Заруливаю на посадку. Господи! Из кабины вижу автомашину командира дивизии Смоловика. А ему, оказывается, только пошили новую шинель. Да и кожаный реглан командира полка Селиванова после купания в луже выглядел не лучше.
В общем, похвастались на свою голову.
– Вам, лётчику, приходилось встречаться с «большим» начальством?
– Маршал Константин Константинович Рокоссовский меня знал. Тогда он командовал 2-м Белорусским фронтом. При случайных встречах минуту-другую расспрашивал о наших буднях. Генералы, наверное, про себя удивлялись: командующий остановил какого-то капитана. Наград в войну обычно не носили, а в поношенной форме вид у меня был не геройский.
Рокоссовский для меня образец настоящего отечественного офицерства. Да, он талантливейший военачальник двадцатого века. Но всё же когда говорят лишь о нём или только о Жукове, Коневе и других – «Маршал Победы», то не соглашаюсь. Они её творцы, достойны почётного звания. Только первым стоит назвать этим титулом Сталина.
– О чём вы говорите друг другу на встречах с однополчанами?
– Помни войну!
Себе добавлю: помни её победителей.
– Александр Николаевич, от нашей Кантемировки подать рукой к Вёшенской. К всемирно известной донской станице самая ближняя железнодорожная станция тоже ваше Миллерово. А вы ведь не только земляк Шолохова, дружили с великим русским писателем?
– Счастливый случай в моей жизни. Познакомились с Михаилом Александровичем в 1944 году. Мне двадцать один год. Я военный лётчик, получил краткосрочный отпуск, был у мамы в Миллерово, дома. Захожу к знакомому, он спешит к поезду. Шолохова встречает! Взял меня с собой на вокзал. Представил. С того дня мы задружили.
Виделись нередко. Я одним из первых в рукописи читал «Судьбу человека».
Михаил Александрович усадил меня за воспоминания о войне. «Сейчас ты просто не понимаешь, как твой рассказ будет нужен потомкам. Забудь о своих генеральских погонах. Пиши, как фронтовой лётчик. Пиши, что пережил, что видел своими глазами, чему сам свидетель. Пока в памяти всё, не откладывай на потом».
Я следовал его советам. Книга «Над полем боя» вышла в Ростове-на-Дону. Как школьник волновался, когда дарил её Шолохову. А он читал с авторучкой. Сразу вносил поправки. Накидал мне вопросы. Все замечания маршала слова я принял к исполнению, когда готовил воспоминания к переизданию в Москве.
Александр Николаевич объяснил, почему так величает земляка. Он продекламировал строки поэта Феликса Чуева. Стихи посвящены «донским орлам» - Шолохову и ему, Ефимову.
Жили-дружили, как мы, наяву,
Сквозь времена проходили тугие.
Землю потрогали и синеву...
Даже пусть в душах свершится обнова,
Внуки почувствуют в сроки свои
Маршала неба и маршала слова –
Двух земляков по степи и крови.
|
|
6.2.1923
Ефимов Александр Николаевич - командир эскадрильи 198-го штурмового и штурман 62-го штурмового авиационных полков 233-й штурмовой авиационной дивизии 4-й воздушной армии 2-го Белорусского фронта.
Родился 6 февраля 1923 г. в селе Кантемировка (сегодня посёлок городского типа Воронежской области) в семье железнодорожника. Русский. Детство и юность провёл в городе Миллерово Ростовской области, где в 1940 г. окончил школу № 2. В 1941 г. окончил Луганский аэроклуб.
В армии с мая 1941 г. В 1942 г. окончил Луганскую военную авиационную школу лётчиков.
Участник Великой Отечественной войны с августа 1942 г. в должности лётчика 594-го штурмового авиационного полка. Участвовал в боях на Западном и 2-м Белорусском фронтах под Вязьмой, Смоленском, в Белоруссии, Польше и Германии. С ноября 1942 г. - лётчик, командир звена, штурман и командир авиаэскадрильи 198-го штурмового авиационного полка. К июлю 1944 г. - командир эскадрильи 198-го штурмового авиаполка (233-я штурмовая авиадивизия, 4-я воздушная армия, 2-й Белорусский фронт) старший лейтенант А.Н. Ефимов совершил 100 боевых вылетов на разведку и штурмовку войск, аэродромов, переправ и железнодорожных эшелонов противника.
За мужество и героизм, проявленные в боях, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 26 октября 1944 г. старшему лейтенанту Ефимову Александру Николаевичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 4845).
С апреля 1945 г. - штурман 62-го штурмового авиационного полка. Всего за годы войны совершил 222 боевых вылета на штурмовике Ил-2, им лично и в составе группы уничтожено 85 самолётов врага на аэродромах и 7 в воздушных боях, много живой силы и техники противника.
За мужество и героизм, проявленные в боях, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 18 августа 1945 г. капитан Ефимов Александр Николаевич награждён второй медалью «Золотая Звезда» (№ 73/2).
После войны занимал различные командные должности в ВВС. В 1951 г. окончил Военно-воздушную академию (Монино). Командовал полком, дивизией. В 1957 г. окончил Военную академию Генштаба. Был заместителем командующего 30-й воздушной армией (в Прибалтийском военном округе). В 1964-1969 гг. командовал воздушной армией в Прикарпатском военном округе. С марта 1969 г. - первый заместитель Главкома ВВС.
С декабря 1984 г. по июль 1990 г. - Главнокомандующий Военно-воздушными силами - заместитель министра обороны СССР. В 1990-1993 гг. - председатель Государственной комиссии по использованию воздушного пространства и управлению воздушным движением. С августа 1993 г. маршал авиации А.Н. Ефимов - в отставке.
Живёт в Москве. Председатель Российского комитета ветеранов войны и военной службы; председатель Комиссии по взаимодействию с общественными организациями ветеранов, офицеров запаса и в отставке при Президенте РФ; заместитель председателя Российского организационного комитета «Победа», возглавляемого Президентом РФ; председатель Совета Международной ассоциации ветеранских организаций; член Центрального совета по делам ветеранов Министерства обороны РФ; член Общественной палаты РФ (с 2006 г.).
Маршал авиации (29 апреля 1975 г.), заслуженный военный летчик СССР (1970 г.), доктор военных наук, профессор, академик Военной академии авиации и воздухоплавания. Лауреат Государственной премии СССР (1984 г.).
Награждён 3 орденами Ленина (26 ноября 1944 г., 31.10.1967 г., 4.09.1981 г.), орденом Октябрьской Революции (19.02.1988 г.), 5 орденами Красного Знамени (29.05.1943 г., 21.02.1944 г., 24.10.1944 г., 21.02.1969 г., 5.02.1973 г.), орденом Александра Невского (1.08.1944 г.), 2 орденами Отечественной войны 1-й степени (5.11.1943 г., 11.03.1985 г.), орденами Красной Звезды (30.12.1956 г.), «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР» 3-й степени (17.02.1976 г.), российскими орденами - «За заслуги перед Отечеством» 2-й (2008 г.), 3-й (2003 г.) и 4-й (1998 г.) степени, Мужества (1997 г.), медалями СССР и РФ, иностранными орденами и медалями.
Депутат Верховного Совета СССР в 1946-1950 гг. и 1974-1989 гг., народный депутат СССР в 1989-1991 гг. Член ЦК КПСС в 1986-1990 гг.
Его бронзовый бюст установлен в городе Миллерово Ростовской области.
Исследователь древнерусского зодчества, рисовальщик.
Воспитывался в семье помещика Е.Г. Заплатина, возможно, был его внебрачным сыном от крепостной Анисьи Леонтьевой. В 1806-1821 годы учился в императорской АХ в Санкт-Петербурге, где определилось его дарование рисовальщика. Тогда же он выполнил гравюры для изданий «Краткие сведения о вновь построенных при Академии художеств зданиях» (СПб., 1820 год) и «Путешествие в Китай через Монголию в 1820 и 1821 годы» (СПб., 1824. 3 ч.) Е.Ф. Тимковского, а также виды ряда столичных храмов (Казанского собора, церковь вмц. Екатерины). В течение последних 6 лет в АХ он изучал только архитектуру, при выпуске получил аттестат 1-й степени и большую золотую медаль за проект Музеума - «Храма собрания трех знатнейших художеств» в стиле классицизма, преподавал в АХ.
В 1826 году был направлен президентом АХ А.Н. Олениным в Киев для обмера фундаментов Десятинной церкви, где Н.Е. Ефимов предпринял 1-ю в России попытку воссоздания (т. н. реставрации) храма на основании исторических и археологических материалов в формах византийской, или «древней киевской», архитектуры: в виде однокупольной церкви с обширными хорами. Император Николай I проект не утвердил, и церковь впоследствии была построена В.П. Стасовым.
В 1826-1827 годы побывал в Москве и Новгороде для изучения древнерусcкого церковного зодчества. В 1827 году по постановлению Совета АХ Н.Е. Ефимов отправился в Италию на 3 года, но прожил там до 1840 года, занимаясь изучением, зарисовкой и реставрацией древних памятников (в т. ч. римского храма Юпитера Громовержца и «дома трагического поэта» в Помпеях). Участвовал в проектировании ряда домов и усадеб, в 1830 году создал проект соборной православной церкви свт. Николая Чудотворца.
С мая по октябрь 1835 года вместе с меценатом В.П. Давыдовым и художником К.П. Брюлловым был в Греции и Малой Азии, «снимая виды с мест и строений», в частности выполнил фасад, разрез и предварительные обмеры храма Св. Софии в Константинополе поле и карту Афона с изображениями монастырей. Рисунки Е.Н. Ефимова заслужили похвалы Ж.О.Д. Энгра и Б. Торвальдсена, а также великой княгини Елены Павловны и великого князя Михаила Павловича.
В 1840 году вернулся в Россию и 29 сентября был удостоен звания академика, в 1842 году избран почетным вольным общником АХ, в 1844 году стал профессором АХ 2-й степени. Будучи знатоком древнерусской архитектуры, в самостоятельном творчестве Н.Е. Ефимов проявил себя как представитель историзма, прежде всего неоренессанса и тоновского (русско-византийского, как называли его современники) стиля.
Основные работы Н.Е. Ефимова связаны с его деятельностью в Комиссии проектов и смет при Главном управлении путей сообщения и публичных зданий. Ему принадлежат планировочные решения центральных площадей Санкт-Петербурга. В связи со строительством 1-го стационарного моста через р. Неву Н.Е. Ефимов перепланировал Благовещенскую пл. (1842-1843 годы). При реконструкции Знаменской пл. (1845 год) определил место Николаевского вокзала (построен К.А. Тоном). Завершил композиции Исаакиевской и Мариинской площадей, начатые О. Монферраном и А.И. Штакеншнейдером; здесь по его проектам были возведены здания Министерства государственных имуществ (1844-1850 годы) и дома министра (1847-1853 годы) в формах неоренессанса, была выполнена ограда памятника Николаю I.
Н.Е. Ефиомв - автор перестройки в духе флорентийского ренессанса ратуши и гильдейского дома для Городской думы на Невском проспекте (1847-1853 годы), других государственных и частных заказов в столице и пригородах, из которых наиболее известен дворец С.Л. Нарышкиной-Шуваловой (1843-1846 годы). Н.Е. Ефимов проектировал общественные здания в средней полосе России; в 1841-1852 годы в составе группы архитекторов разработал 60 образцовых проектов фасадов обывательских домов «в тосканском и венецианском вкусе».
С 1840 году Н.Е. Ефимов - главный помощник архитектора Стасова по реконструкции Зимнего дворца. Участвовал в разработке проектов Георгиевского, Аполлонова и других залов, трудился над реконструкцией Большого (Старого) Эрмитажа (автор Театральной лестницы, 1843-1847 годы), встроил в здание Малого Эрмитажа конюшни, манеж и сараи (1840-1843 годы), совместно со Стасовым (с 1848 года единолично) руководил возведением Нового Эрмитажа по проекту немецкого архитектора Л. фон Кленце.
По проектам Н.Е. Ефимова в Санкт-Петербурге были построены Никольская «Миловская» (от фамилии купца - руководителя общины) единоверческая церковь (1845-1852 годы) и Воскресенская церковь в М. Коломне (проект 1845-1846 годов, окончена в 1861 году при участии А.И. Шевцова, В.Ф. Небольсина, К.Я. Маевского). Оба храма разрушены в 1932 году. 5-главые храмы были выстроены в русско-византийском стиле с некоторыми отступлениями от образцовых тоновских проектов в пропорциях и декоре. 3-частную в плане Никольскую церковь отличали массивная центральная луковичная глава и утонченная высокая шатровая колокольня над притвором.
Первоначальный проект Воскресенской церкви, составленный Шевцовым в барочно-классицистических формах, не был одобрен, и Н.Е.Ефимов разработал новый, в духе тоновской архитектуры. Крестообразный в плане, насыщенный декором с преобладанием аркатурно-колончатых поясов храм венчали 5 близких по размерам глав. Возможно, Н.Е. ЕФимов работал и над проектом единоверческого храма св. вмч. Димитрия Солунского на Большеохтинском кладбище (1846-1853 гды, разрушен в 30-х годах XX века), который по архитектурным формам был похож на «Миловскую» церковь.
Самой значительной работой Н.Е. Ефимова следует считать комплекс Воскресенского Новодевичьего монастыря на Царскосельском (ныне Московском) проспекте (проект утвержден 12 марта 1848 года). В том же году за месяц соорудили деревянную церковь в честь Казанской иконы Божией Матери в простых «клетских» формах (снесена в 1929 году). 3 ноября 1849 года в присутствии императора, который был постоянным попечителем строительства, состоялась закладка собора. Он возвышается в центре комплекса, к югу - настоятельские покои с церковной иконы Божией Матери «Отрада», или «Утешение», к северу - больничный корпус с церкви Трех святителей.
В архитектуре монастыря Н.Е. Ефимов в наибольшей степени проявил себя продолжателем Тона. Строгая, восходящая к классицизму симметрия построек - кубического объема 5-главого собора и фланкирующих небольших 5-главых церквей с шатровыми звонницами - сочетается с отделкой в духе «итальянизирующего» направления русского зодчества XV-XVI веков. Декор типичен для русско-византийского стиля: килевидные, 3-частные и полуциркульные кокошники (некоторые с раковинами), наличники с разорванными фронтонами, аркатурно-колончатые пояса, полуколонки с «дыньками», перспективные порталы. Расположенный при въезде в город со стороны древней столицы, величественный комплекс Новодевичьего монастыря и своим названием перекликался со знаменитой московской обителью, став примером совмещения «древнемосковских» традиций с санкт-петербургскими. Строительство церквей в русско-византийском стиле, возведенных по проектам Н.Е. Ефимова, сыграло значительную роль в придании столице «национального» облика, что согласовывалось с «русскостью» санкт-петербургского периода отечественной истории.
Н.Е. Ефимов спроектировал также ряд православных храмов для Херсонской губернии (1842-1843 годы), Новочеркасска (1844-1845 годы), Лифляндии (1845-1846 годы) и 2 лютеранских храма. В 1848 году он переработал в русско-византийском стиле составленный в 1841 году архитектором И.И. Шарлеманем 2-м проект Сампсониевской церкви на месте Полтавской битвы (строительство: 1851-1854 годы, перестройка: 1894-1895 годы, архитектор Н.Н. Никонов).
Н.Е. Ефимов скоропостижно скончался в расцвете сил, не успев завершить ряд крупных работ. Несколько его построек закончил Л.Л. Бонштедт (дом министра государственных имуществ, здание Думы), совместно с Н.А. Сычёвым - Новодевичий монастырь, где Н.Е. Ефимов и похоронен близ алтаря Казанской церкви. Надгробие в виде мраморного саркофага установлено императорским Санкт-Петербургским обществом архитекторов к столетию Н.Е. Ефимова в 1897 году по инициативе архитектора И.С. Китнера (архитекторы С.П. Галензовский и И.В. Жолтовский).
Старший брат Н.Е. Ефимова, Иван (1795-1841 годы), также выпускник АХ (1815 год), академик, с 1820 года служил губернаторским архитектором в Нижнем Новгороде.
Ефимов Александр Николаевич – командир эскадрильи 198-го штурмового авиационного полка (233-я штурмовая авиационная дивизия, 4-я воздушная армия, 2-й Белорусский фронт), старший лейтенант;
штурман 62-го штурмового авиационного полка (233-я штурмовая авиационная дивизия, 4-я воздушная армия, 2-й Белорусский фронт), капитан.Родился 6 февраля 1923 года в слободе Кантемировка Константиновской волости Богучарского уезда Воронежской губернии (ныне посёлок Воронежской области). Русский. Детство и юность провёл в городе Миллерово (ныне Ростовской области). В 1940 году окончил 10 классов школы. В 1941 году окончил Ворошиловградский аэроклуб (ныне город Луганск, Украина).
В армии с мая 1941 года. В июне 1942 года окончил Ворошиловградскую военную авиационную школу лётчиков, находившуюся в эвакуации в городе Уральск (Казахстан). В июне-августе 1942 – лётчик 10-го запасного авиационного полка (посёлок Каменка, ныне город Пензенской области).
Участник Великой Отечественной войны: в августе-ноябре 1942 – лётчик 594-го штурмового авиационного полка, в ноябре 1942 – апреле 1945 – лётчик, командир звена, заместитель командира и командир авиаэскадрильи 198-го штурмового авиационного полка, в апреле-мае 1945 – штурман 62-го штурмового авиационного полка. Воевал на Западном (август 1942 – апрель 1944) и 2-м Белорусском (апрель 1944 – май 1945) фронтах.
Участвовал в Ржевско-Сычёвской, Ржевско-Вяземской, Орловской, Смоленско-Рославльской, Могилёвской, Белостокской, Осовецкой, Млавско-Эльбингской и Восточно-Померанской операциях.
За время войны совершил 222 боевых вылета на штурмовике Ил-2 на разведку и для нанесения ударов по живой силе и технике противника.
За мужество и героизм, проявленные в боях с немецко-фашистскими захватчиками, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 26 октября 1944 года капитану Ефимову Александру Николаевичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» .
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 18 августа 1945 года капитан награждён второй медалью «Золотая Звезда» .
После войны до июля 1946 года продолжал службу в ВВС штурманом штурмового авиаполка (в Северной группе войск; Польша).
В 1951 году окончил Военно-воздушную академию (Монино). В 1951-1954 – командир штурмового авиаполка, в 1954-1955 – заместитель командира 10-й гвардейской штурмовой авиационной дивизии по лётной подготовке (в Закавказском военном округе; город Цулукидзе, ныне Хони, Грузия).
В 1957 году окончил Высшую военную академию (Военную академию Генерального штаба). В ноябре 1957 – феврале 1958 – командир 339-й авиационной дивизии истребителей-бомбардировщиков (в Прибалтийском военном округе; город Елгава, Латвия). В феврале 1958 – октябре 1959 – командир бомбардировочной авиадивизии (в Прибалтийском военном округе; город Черняховск Калининградской области).
С 1959 – заместитель командующего по боевой подготовке, а в 1961-1964 – 1-й заместитель командующего 30-й воздушной армией (в Прибалтийском военном округе; штаб – в городе Рига, Латвия). В октябре 1964 – марте 1969 – командующий 57-й (с апреля 1968 – 14-й) воздушной армией (в Прикарпатском военном округе; штаб – в городе Львов, Украина).
С марта 1969 года – 1-й заместитель Главнокомандующего ВВС, а в декабре 1984 – июле 1990 – Главнокомандующий Военно-Воздушными Силами – заместитель министра обороны СССР.
В 1990-1993 – председатель Государственной комиссии СССР по использованию воздушного пространства и управлению воздушным движением. С августа 1993 года маршал авиации А.Н.Ефимов – в отставке.
Занимался активной общественной деятельностью. В 2000-2002 ‒ член, а с 2002 ‒ заместитель председателя Российского организационного комитета «Победа». С 2006 – председатель Общероссийской общественной организации ветеранов войны и военной службы. Являлся председателем Совета Международной ассоциации ветеранских организаций.
Член Центрального Комитета КПСС в 1986-1990 годах. Депутат Верховных Советов СССР 2-го и 9-11-го созывов (в 1946-1950 и 1974-1989 годах), Латвийской ССР 6-го созыва (в 1963-1967 годах), Украинской ССР 7-го созыва (в 1967-1971 годах) и РСФСР 8-го созыва (в 1971-1975 годах). Народный депутат СССР в 1989-1991 годах. Член Общественной палаты РФ в 2006-2010 годах.
Маршал авиации (1975), заслуженный военный лётчик СССР (17.08.1970), кандидат военных наук (1965), профессор.
Награждён советскими 3 орденами Ленина (26.10.1944; 31.10.1967; 4.09.1981), орденом Октябрьской Революции (19.02.1988), 5 орденами Красного Знамени (29.05.1943; 21.02.1944; 24.10.1944; 21.02.1969; 5.02.1973), орденом Александра Невского (1.08.1944), 2 орденами Отечественной войны 1-й степени (5.11.1943; 11.03.1985), орденами Красной Звезды (30.12.1956), «За службу Родине в Вооружённых Силах СССР» 3-й степени (17.02.1976), российскими орденами «За заслуги перед Отечеством» 2-й (21.02.2008), 3-й (6.02.2003) и 4-й (16.01.1998) степеней, Мужества (12.07.2000), медалью «За боевые заслуги» (19.11.1951) и другими медалями; иностранными наградами – орденами Георгия Димитрова (Болгария, 21.02.1985), «9 сентября 1944 года» 1-й степени с мечами (Болгария, 14.09.1974), Возрождения Польши 4-го класса (10.1973), Заслуги перед ПНР 3-го класса (Польша, 27.03.1985), Боевого Красного Знамени (Монголия), «Дружбы и сотрудничества» (Сирия, 15.05.1988), двумя «Крестами храбрых» (Польша; 6.04.1946, …), медалями.
Лауреат Государственной премии СССР (1984, за работы в области военной науки и техники). Почётный гражданин города Миллерово (1994) и Кантемировского района (2006).
Бронзовые бюсты А.Н.Ефимова установлены в городе Миллерово и посёлке Кантемировка. В Москве и Миллерово на домах, в которых он жил, установлены мемориальные доски. Его именем назван военный городок и лицей №7 в городе Миллерово.
Примечания:
1) Награждён за выполнение 100 боевых вылетов (на июнь 1944 года);
2) Награждён за выполнение 200 боевых вылетов (на апрель 1945 года);
3) В ряде источников имеются сведения о том, что А.Н.Ефимов был награждён 4 орденами Ленина. Данная информация является ошибочной и не подтверждается никакими документами.Сочинения:
Над полем боя . М., 1976;
Над полем боя. 2-е издание. М., 1980;
Над полем боя. 3-е издание. Фрунзе, 1980;
Над полем боя. 4-е издание. Ростов-на-Дону, 1984;
Советские Военно-Воздушные Силы. М., 1987;
Над полем боя. 5-е издание. М., 2001;
Штурмовики идут на цель. М., 2003.Воинские звания:
Сержант (06.1942)
Старший сержант (1942)
Младший лейтенант (12.02.1943)
Лейтенант (24.06.1943)
Старший лейтенант (7.09.1943)
Капитан (11.08.1944)
Майор (14.08.1948)
Подполковник (23.06.1951)
Полковник (4.08.1955)
Генерал-майор авиации (7.05.1960)
Генерал-лейтенант авиации (16.06.1965)
Генерал-полковник авиации (21.02.1969)
Маршал авиации (29.04.1975)
